Картина Виктора Пономарева "Я помню море пред грозою"

Таганрогский тракт (карта 1821г, фрагмент)

Вероятный  маршрут А.С. Пушкина от г. Мариуполя до села Платово

М.И.Платов (1751-1818), атаман Войска Донского

А.И. Чернышев (1786-1857), генерал-адъютант, генерал от кавалерии

Море вблизи  села Безыменное

В окрестностях села Весело-Вознесенка (бывшее Платово)

Новая картина мариупольского художника - вклад в Пушкиниану (Пушкин в Безыменном) - статья в "Приазовском рабочем"

БОРИС БЕРЕЖНОЙ  ЗАГАДКИ   ТАГАНРОГСКОГО  ТРАКТА  стр.5

 ЗАГАДКА ТАГАНРОГСКОГО ТРАКТА

      Южной ссылке А.С. Пушкина посвящены десятки книг и сотни публикаций, однако полной ясности по некоторым вопросам нет и до сих пор. Целью этой публикации является уточнение маршрута и места первой встречи поэта с Азовским морем, а также анализ различных версий, высказанных в свое время писателями и краеведами по этим вопросам.
   Рано утром 29 мая 1820 года (данные М. Цявловского по старому стилю) к Мариуполю со стороны Белосарайской косы подъезжал  кортеж генерала Н. Раевского, легендарного героя Отечественной войны 1812 года. С ним ехали две дочери - Софья и Мария - вместе с компаньонкой, гувернанткой и няней, младший сын Николай с Пушкиным и доктором Рудьковским, а также прислуга. После  суток утомительной езды от Екатеринослава (ныне город Днепропетровск) по пыльному Мариупольскому тракту они увидели Азовское море в районе конно-почтовой станции Ялта-Камышеватая с расстояния 3-4 верст (по данным мариупольских краеведов). Генерал  делает запись в путевом журнале: «Открыли глаза наши - Азовское море». На этом основании они считают, что именно здесь  произошла первая встреча Пушкина с Азовским морем, а также известный эпизод, описанный поэтом в стихах: «Я помню море пред  грозою».
       Для доказательства этой версии краеведы Л. Яруцкий и А. Проценко приводят цитаты из книг известных писателей А. Гроссмана,  В. Мануйлова, Вс. Воеводина и других. Но эти исследователи не указывают конкретное место встречи с Азовским морем, а лишь предполагают, что это могло произойти в районе Мариуполя. Ссылки на эти предположения не могут служить весомыми  аргументами в пользу ялтинско-мариупольской версии.
      Более серьезный подход - это анализ первоисточников, каковыми являются путевые записки генерала Н. Раевского. Из записок генерала следует, что на пути к Таганрогу он спешил на «первую почту за Мариуполем», так как знал (из сообщений по  эстафете), что там для него приготовлена смена почтовых лошадей. Поэтому генерал не мог в этом месте сделать «крюк» около  6-8 верст только для того, чтобы полюбоваться морем на берегу. Кроме того, было около 6 часов утра, и в каретах все дремали  после суточного марафона длиной 250 верст от Екатеринослава.
      Эти факты говорят о том, что в районе станции Ялта-Камышеватая наши герои ограничились только «визуальной встречей» с  морем на расстоянии нескольких верст в течение 15 минут, пока перепрягали лошадей. Кортеж генерала Раевского поворачивает на Мариуполь и около 9 часов утра выезжает на базарную площадь, ныне площадь Освобождения (где находилась почтовая станция).  Прогулявшись по базару и поинтересовавшись ценами на хлеб, генерал делает короткую запись о Мариуполе.
       После переправы через Кальмиус дорога пошла в земли Войска Донского, и примерно через два часа Раевские подъезжают к  хутору Пикуз (современное  село Коминтерново), где находилась первая почтовая станция после Мариуполя - Широкая.  Название этой станции и ее местоположение установлены мариупольскими краеведами. Об этой станции в дневнике генерала имеется запись: «На первой почте за Мариуполем мы встретили жену Гаевского, которая дожидалась меня трое суток и отправилась к мужу; ей не давали лошадей, для меня приготовленных. Она зато приготовила нам завтрак. Мы поели, я написал вам письма (адресованы  жене и дочери в Крым. - Б.Б.), и поехали». Можно предположить, что, отдохнув пару часов в тени во время полуденного зноя, Раевский с Пушкиным тронулись в путь около 3 часов пополудни. До Таганрога оставалось около 100 верст, что составляло 8-9  часов нормальной езды на перекладных. При этом раскладе они должны были прибыть в Таганрог до полуночи. Однако в записках  генерала сказано: «В Таганрог приехал утром». Такое расхождение в датах прибытия в Таганрог до сих пор не имеет объяснения и вызывает сразу несколько вопросов:
1. По какому маршруту ехал поезд Раевских после станции Широкой?
2. Какова была причина задержки в пути?
3. Где ночевали наши герои?
Пока это - тайна под названием «Загадка Таганрогского тракта».
        Решить эту загадку нам поможет логика здравого смысла, основанная на доскональном знании топографии и топонимики  окружающей местности, исторической эпохи конца XVIII и начала XIX вв. и личных качеств участников экспедиции, в первую  очередь - генерала Раевского, от которого зависели маршрут и график передвижения.
     Прежде чем перейти к изложению нашей версии обратимся к предыдущим работам пушкинистов. Ростовский исследователь творчества поэта А. Линин пишет, что во время путешествия А.С. Пушкина Сальские слободы, Миусское начальство и Ростовский  уезд были охвачены мощным крестьянским восстанием. Безрассудство бедноты доходило до того, что они нападали на почтовые  станции и угоняли лошадей. Подавление восстания возглавлял генерал Чернышев, в распоряжении которого были казачьи и пехотные полки с артиллерией. В такой обстановке проходило путешествие Пушкина с Раевскими по землям Войска Донского.
      Некоторые авторы вообще ничего не пишут об этом участке пути, а кое-кто высказывает предположение, что генерал Раевский  был вынужден с дочерьми заночевать на небольшой станции Мокро-Еланчикской, не имевшей элементарных условий для ночлега. Ну а если серьезно? Надо полагать, что генерал, в силу своего высокого положения в военных кругах, был посвящен в эти события и  заранее мог наметить адекватные меры, чтобы обеспечить безопасный проезд до Таганрога.
      Находясь в течение нескольких часов на станции Широкой (хутор Пикуз), генерал Раевский не терял времени, а уточнял  обстановку на Таганрогском тракте, опрашивая ямщиков и пассажиров. По-видимому, убедившись, что ехать в ночь по тракту до Таганрога небезопасно, он принимает единственно правильное в опасной обстановке решение: свернуть с тракта и при свете дня проехать по берегу моря до имения графа Платова; далее после ночлега в Еланчикской слободе рано утром выехать на тракт и  оставшиеся 50-60 верст проехать, опять же при свете дня, до Таганрога по тракту от станции Мокро-Еланчикской. Кратчайший путь в Платово идет через Безыменное, которое расположено прямо на берегу моря (платовская версия). Следовательно, здесь по ходу  маршрута и состоялся знаменитый эпизод первой встречи с Азовским морем, описанный М. Раевской в воспоминаниях, а великим  поэтом - в стихах.
       Хочется надеяться, что наконец поставлена точка в затянувшейся почти на полтора столетия полемике пушкинистов и «место  встречи» установлено. Знаменательно, что село Безыменное оказалось в «эпицентре» всех предложенных версий: это и «близ  Мариуполя» (А. Проценко, Л. Яруцкий); это и сравнительно«недалеко от Таганрога» (М.Цявловский); это и совсем рядом с тем  местом, где «позднее была построена станица Ново-Николаевская» (А. Линин, П. Филевский).
     Будем надеяться, что такой расклад устраивает всех, а местный патриотизм пушкинистов этих городов не пострадал. Платовскую версию поддержал заслуженный художник Украины житель Мариуполя Виктор Пономарев, который недавно написал картину «Я помню  море пред грозою», где в своей оригинальной трактовке воспроизвел знаменитый эпизод на безыменском берегу. При этом художник использовал документальные материалы, в частности, учел записки лицейского друга поэта И. Пущина о том, что май 1820 года  был очень жарким, и Пушкин ехал на юг в поярковой шляпе и в красной рубашке. Думаю, что это полотно по красоте замысла и  мастерству исполнения является одним из шедевров современной пушкинианы.
      Согласно платовской версии, первая встреча великого поэта с Азовским морем на безыменском берегу была мимолетной, однако он ничего не забыл и через несколько лет написал великолепные стихи, в которых через столетия донес до нас очарование первой любви и первой встречи с морем. Перечитывая классические строки 20-летнего поэта, мы в который раз восхищаемся его гениальным дарованием:
«Я помню море пред грозою.
Как я завидовал волнам,
Бегущим бурной чередою
С любовью лечь к ее ногам».
    Эти стихи были написаны позже и вошли в первую главу «Евгения Онегина» как память великого поэта об Азовском море. В с. Широкино бытует легенда о том, как Пушкин, поднявшись на вершину одного из холмов, любовался морем. Эту вершину здесь назвали «пиком Пушкина».
      После первой встречи с морем кортеж Раевских двинулся вдоль берега на восток и, пройдя около 10 верст, остановился в тени огромного дуба в с. Безыменное. Согласно местной легенде этот столетний великан описан поэтом в знаменитом прологе к «Руслану и Людмиле». Проехав Новоазовское Лукоморье, экипажи оставляют справа Кривую косу и по прямой через села Обрыв и Холодное к вечеру  подъезжают к имению графа  Платова в Еланчикской слободе, где их, вероятно, встретили близкие донского атамана. Почтив его  светлую память и переночевав в гостеприимной усадьбе, рано утром Раевские с Пушкиным выезжают на Таганрогский тракт.

Пик Пушкина на Кавказе

                                             
Страница  1,  2, 3,  4, 5,  6,  7,  8      продолжение