|
|
Владимир Лях
Николай Пинегин – писатель, открывший нам Седова
Выступление на
Седовских чтениях - 2012 в поселке Седово (Украина)
Между
Мариуполем и Таганрогом вдается в Азовское море длинный и узкий
мыс — Кривая Коса. И мыс, и прилегающий берег низменны,
здесь много впадин, заполненных водой,— называют их лиманами. В
этой части Азовского побережья почва очень плодородна и
море изобилует рыбой. Окрестности Кривой Косы и устья речек
Еланчиков издавна посещались донскими казаками: они
приходили сюда из станицы Елизаветинской в зимнее время
рыбачить, а летом садить бахчи. Этой части берега казаки не
уступали ни татарам, ни туркам даже во времена
оттоманского владычества.
На рыбную ловлю и на поле выезжали в те
времена вооруженными с ног до головы, в любую минуту готовы были
превратиться из рыбаков в смелых воинов. Но селиться здесь
долгое время никто не решался: досаждали набегами татары.
Только перед самой турецкой войной 1769
года отдельные смельчаки стали заводить у Кривой Косы настоящее,
оседлое хозяйство. Первым оседлым поселенцем, по преданию,
был донской казак Семен Седов. Он основался на жительство около
устья реки Грузский Еланчик, в том самом месте, где теперь
стоит хутор Седовка, получивший название от первого поселенца.
За Седовым последовали и другие. Селились в том месте, где
ныне находится большая и богатая станица Буденновка (раньше она
называлась Новониколаевская). Строились первые поселки
по-военному: за высоким валом, за крепкими глинобитными
оградами, для защиты от татарских набегов. Кругом в степи
торчали сторожевые вышки. На них несли дозор по очереди
казаки-хуторяне.
После турецкой войны край стал заселяться
быстрее. Но долго еще — до полного падения оттоманского
владычества на юге России — эти поселки-хутора сохраняли
вид бивуаков и маленьких крепостей. Еще дольше держался у
рыбаков-казаков, промышлявших в зимнее время на
льду, обычай ограждать свой табор высоким снежным валом —
«крепостью» — и выставлять на ночь дозор".
Этими словами начинается книга Николая
Васильевича Пинегина о нашем выдающемся земляке, имя которого с
1940 года носит поселок, где он родился. Истории этого
поселка, бывшего в годы детства Георгия Яковлевича Седова
донским казачьим хутором, посвящена первая глава книги
"Георгий Седов", впервые так подробно поведавшей миру о
первопроходце Арктики с берегов Азовского моря.
Читая мастерски написанные строки Пинегина, мы многое узнаем о
своих родных места, об их славной истории. Вот бывает же
так: жили на древних берегах столетиями мужественные, сильные
духом люди, растили детей, обустраивали свою жизнь, воевали
и восстанавливали порушенное. Но уходили годы, и растворялась в
небытии память о славных свершениях воинов и хлебопашцев,
рыбаков и строителей, забывались конкретика событий и имена.
Кривой Косе повезло: сюда по следам своего
славного командира Георгия Седова, организовавшего в труднейших
условиях экспедицию к Северному полюсу, приезжал художник
и фотограф этой экспедиции Николай Пинегин. Еще в 1922 году, в
Берлине, при помощи писателя А.М. Горького Пинегин издал
свою первую книгу о Г.Я. Седове "В ледяных просторах". Дебютом
же Н.В. Пинегина в литературе можно считать
его путевые воспоминания "Айновы острова", вышедшие в 1909 году
в Архангельске. Перу Н.В. Пинегина принадлежат также
прекрасные произведения «Записки полярника», «Георгий Седов», «В
стране песцов», «Новая Земля» и другие, вошедшие в
золотой фонд произведений о Севере. Именно с целью сбора
материалов для задуманного Пинегиным большого романа
о Г.Я. Седове он в 30-е годы и приезжал на родину знаменитого
полярника. Закончить роман, к сожалению, Николай
Васильевич не успел, в октябре 1940 года он ушел из жизни и был
похоронен на дорожке географов Литераторских мостков Волковского
кладбища в Санкт-Петербурге. Прах был перенесен в 1949 году с
Волковского лютеранского кладбища. Рядом могила его
друга академика В. Ю. Визе, тоже участника седовской экспедиции…
Первая глава романа "Георгий Седов", названная автором
"Кривая Коса", донесла до нас исторические подробности жизни
нашей малой родины в прошлом. И поэтому есть все
основания считать Н.В. Пинегина первым краеведом родины Георгия
Седова.
В первой главе, не скрою, мне было приятно встретить
имя одного из своих предков по материнской линии, которого Седов
называл Мишкой Хандюковым, они были друзьями. Вспоминает Георгий
Яковлевич Михаила Хандюкова и в своей неоконченной
Автобиографии, набранной на машинке в каюте "Святого мученика
Фоки" перед самым отправлением к Северному полюсу. Этот Мишка
был двоюродным братом моего деда Петра Павловича Хандюкова.
"Его атаманство признавалось всеми
беспрекословно. Егорушка был смел, не отступал ни в драке, ни в
игре в войну; на коньках за ним никто не мог
угнаться. Но наступила пора, когда сам атаман стал сомневаться в
своем праве на власть. Ребят около него становилось
меньше и меньше. Многие, начав учиться в школе, которая недавно
открылась на Кривой Косе, реже приходили играть, а
сидели в школе и по домам за книжкой. Атаман соседней ребячьей
ватажки с Бакая завел моду отдавать атаманские приказы на
бумаге, а Егорушка этого сделать не мог: он не умел писать, а в
школу его не пускали. Из неловкого положения вышел,
назначив Мишку Хандюкова атаманским писарем и кое-как научившись
скреплять свои приказы какой-то закорючкой, но
чувствовал, что ребята-школьники скоро отойдут от него. В часы
школьных занятий Егорушка одиноко сидел у морского берега.
Он с завистью оборачивался в сторону школы, когда
там начинался веселый ребячий галдеж во время перемен". Это тоже
строчки из романа «Георгий Седов». В то время дома хутора
Кривая Коса были сосредоточены, за небольшим исключением, вдоль
одной улицы, тянувшейся вдоль моря, и Петропавловская
церковь, при которой открылась в то время школа, была видна
отовсюду.
В Автобиографии Г.Я. Седов пишет: "Приятель
мой по школе был, он же и уличный приятель, это Мишка X . У него
была своя симпатия. Сердца наши непрестанно бились первым
чувством любви, и мы слепо отдавались этому чувству и следовали
повелениям наших юных сердец. О том, что будет, мы
никогда не думали и под всякими предлогами встречались с нашими
девчонками где-нибудь в поэтический вечерний
час на улице. В дом ходить к ним мы не считали себя вправе, да
кроме того нас и родители с обоих сторон
преследовали: раннее ухаживание. Тут мы пускались на хитрость: я
иду ночевать к товарищу, товарищ идет ночевать ко мне, в
результате оба на улице, то же самое проделывали и девчонки".
Какое необъяснимое чувство сопричастности, единения
поколений вызывают эти, дошедшие до нас из давней уже истории,
строки. Мы должны быть благодарны Г.Я. Седову и Н.В. Пинегину
за бесценные картины жизни наших предшественников на земле,
ставшей и нашей родиной.
О Г.Я. Седове написано немало книг, есть
даже пьеса Н.М. Страковского "Лейтенант Серебров", где легко
узнать в главном герое Георгия Седова. О Седове сняты
научно-популярные и художественный фильм, который называется так
же, как и неоконченный роман Н.В. Пинегина. В этом фильме,
вышедшем на экраны страны в 1974 году на киностудии имени
Горького, Седова играет Игорь Ледогоров, а Пинегина
- известный актер и режиссер Владимир Грамматиков. Авторы этих и
многих других произведений использовали в своей работе
свидетельства очевидца и участника Первой русской экспедиции к
Северному полюсу и по изучению Русских полярных стран под
руководством старшего лейтенанта Г.Я. Седова Николая Васильевича
Пинегина. Среди литературных произведений, где в
повествовании узнаются детали биографии Г.Я. Седова, его мысли и
дела, особое место занимает роман Вениамина Каверина "Два
капитана", на котором выросло не одно поколение людей с активной
жизненной позицией, патриотов своей страны. В
конце 30-х годов Вениамин Александрович разыскал Пинегина в
Ленинграде, узнал от него много нового о седовской
экспедиции и о самом Георгии Яковлевиче, даже последний рапорт
капитана Татаринова был написан под
непосредственным руководством Пинегина.
Сам Каверин в «Очерке работы» писал, что
дневник, приведённый в «Двух капитанах», полностью основан на
дневнике штурмана Альбанова, одного из двух
оставшихся в живых участников трагической экспедиции Брусилова.
Эта необычная книга, названная Альбановым «На юг, к
Земле Франца-Иосифа», была переиздана благодаря Пинегину под
названием «Между жизнью и смертью». Позже она
переиздавалась еще и под названием «Затерянные во льдах».
Каверин писал, что для своего «старшего капитана»,
Ивана Львовича Татаринова, он воспользовался историей двух
отважных завоевателей Арктики. У одного взял мужественный
характер, чистоту помыслов, ясность цели – это Георгий Яковлевич
Седов. У другого – фантастическую историю его путешествия:
это Георгий Львович Брусилов. Внешний вид татариновской шхуны
«Св. Мария», её дрейф во льдах точно повторяют брусиловскую
«Св. Анну». Каверин отмечал необычайную скромность Н.В.
Пинегина. Две части романа «Георгий Седов» были напечатаны
в 1940 году в двух номерах журнала «Звезда». Причём, в последнем
был одновременно помещён некролог Вениамина Каверина
«Памяти Пинегина». Примечательно, что все свои книги Николай
Васильевич иллюстрировал собственными рисунками, картинами
и фотографиями Севера. Это был разносторонне одаренный человек,
совместивший в себе талантливого исследователя и не
менее талантливых художника и литератора.
Известный советский писатель,
участник нескольких арктических экспедиций, Соколов-Микитов
писал о Н.В. Пинегине: «В отличие от картин других
художников, изображавших природу Севера в утрированных, мрачных
или неправдоподобно ярких тонах, картины Пинегина
отличаются нежностью красок, хорошо знакомой людям, внимательно
наблюдавшим северную природу. В картинах
Пинегина арктический воздух чист и прозрачен, призрачным светом
сияют ледники, тончайшей синевою, изумрудными переливами
светятся льдины. Особенно сильное впечатление производит картина
«Полярный покой», изображающая застывшего в полярных льдах
«Фоку». Трудно поверить, что на обледенелом корабле ещё теплится
жизнь. На мачтах и реях застыли гроздья снега и льда,
розоватый отсвет полярной зари играет на снежных сугробах…»
Еще в молодости под влиянием прочитанных
книг Николай Пинегин «заболел» Севером. Кроме того, в нём всегда
было желание оказаться там, где есть возможность открыть в
себе черты характера, которые в обычной, спокойной жизни просто
не проявляются. Это — отвага, стойкость,
самообладание, готовность к самопожертвованию. Они в высшей
степени проявились в Пинегине ещё во время экспедиции
Георгия Седова. Вот только два характерных примера.
В октябре 1913 года во время второй зимовки
Пинегин отправился в одиночку на остров Скотт–Кельти и
провалился под лёд. От судна его отделяли два
километра, так что надежды на помощь не было. Пробыв в ледяной
воде четверть часа, Пинегин смог выбраться на лёд.
На корабль он вернулся в заледеневшей одежде, но, что интересно,
при этом не получил даже насморка.
Второй эпизод он описывал в своём дневнике таким
образом: «Тринадцатого мая я сидел с этюдным ящиком у полыньи.
Опять случилась помеха — медведь. Этот без колебаний шёл
на меня, но и я был с винтовкой. Подпустив незваного гостя
поближе, я убил его двумя выстрелами. Этюд я всё же
сделал…»
Надо сказать, что охотиться Николай Васильевич
любил всегда, а во время экспедиции Георгия Седова это оказалось
как нельзя более кстати. Его стараниями во время зимовки
на Новой Земле был сделан большой запас звериного сала, что
позволило их судну пробиться через льды, когда иссяк
уголь. Добытые Пинегиным птицы и зверь поддерживали силы и даже
жизнь участников экспедиции в самые трудные периоды
зимовки.
Так сложились обстоятельства, что Седов не
смог достичь главной цели своей экспедиции — Северного полюса,
на пути к которому оборвалась его жизнь. В царской России
за ним закрепилась репутация человека, который провалил
экспедицию. И в первые годы советской власти эта тень ещё
лежала на нём. Пинегин считал своим долгом реабилитировать
доброе имя Георгия Седова, которого он очень хорошо
знал и уважал. Одновременно он поставил цель донести до
читателей суть экспедиции. Этот роман - его
единственное художественное произведение, поскольку всё
остальное было подготовлено на основе дневников. Роман
интересный, но некоторая незавершённость в нём все-таки
ощущается. Дело в том, что последние главы были написаны автором
вчерне. Их обработали и подготовили к печати вдова писателя
Елена Михайловна Пинегина и «полярный академик» Владимир
Юльевич Визе. Впервые отдельной книгой роман вышел в 1949 году с
несколько изменённым названием «Георгий Седов идёт к
полюсу».
Вот так и получилось, что именно
Пинегин открыл миру настоящего Седова, очистив его образ от
шелухи сплетен, слухов и начальственных мнений. Пинегин
был первым, кого Г.Я. Седов пригласил в свою последнюю
экспедицию, именно он, по воспоминаниям очевидцев, был
самым близким Седову человеком на судне "Св. муч. Фока". Николай
Васильевич написал Седову последнее письмо с просьбой
воздержаться от экспедиции к полюсу до выздоровления. Но Седов
уже принял решение, а отступать он не привык.
Николай Васильевич Пинегин родился 10 мая
1883 года в г. Елабуге Вятской губернии. Отец его служил
разъездным земским ветеринарным врачом. Когда Николаю было
10 лет, умерла мать, и отец женился во второй раз. В 17 лет
Николай ушел из дома и это обстоятельство роднит его с
Седовым, который в таком же возрасте покинул отчий дом и тоже в
дальнейшем создавал себя сам.
Николай Пинегин учился в Вятском реальном
училище, затем в Пермской гимназии, откуда был исключен за
нежелание посещать церковные службы. В это время он ради
заработка играл в духовом оркестре бродячих артистов и рисовал
портреты на заказ. В Казанской художественной школе
Николай увлекся идеями социал-демократов, участвовал в
антиправительственных митингах и демонстрациях. В 1905 он
отправляется в свое первое путешествие на Север, в район
Северной Двины, но из-за несчастного случая
путешествие пришлось отложить.
В 1906 Пинегин служит на Китайской железной
дороге чертежником, землемером в Саратовской артели, а в 1907
поступает в Петербургскую Академию художеств. Летом 1908
он едет в Архангельск и становится членом Архангельского
Общества изучения русского Севера, которое организует для
молодого художника путешествие на Мурман. Пинегин путешествовал
по Туломе, Нотозеру, побывал в Коле, Печенге, на Айновых
островах. В итоге молодой художник представил в своем отчете не
только этюды, которые экспонировались на осенней
ученической выставке, но и первую литературную работу «Айновы
острова», в которой с необыкновенной живостью описал
картины северной природы, жителей далёкого края.
Летом 1910 года на гонорар из журнала «Солнце
России» в 100 рублей и 20 рублей сбережений Пинегин организовал
поездку из двух человек на Новую Землю для пополнения коллекции
этюдов. Он отправляется в Крестовую губу на первом рейсе
парохода Архангельско-Мурманского пароходства, который вез
поселенцев для новоземельского становища под 74°СШ. На этом же
пароходе отправлялась экспедиция гидрографического
управления для точной съемки Крестовой губы, начальником которой
был Георгий Яковлевич Седов. Здесь происходит первая
встреча Пингегина и Седова, которая в дальнейшем переросла в
тесную дружбу. Последнюю неделю в ожидании обратного перехода
Седов и Пинегин жили вместе, заняв комнату в только что
отстроенном доме.
Летом 1912 года в Архангельске Пинегина пригласил
в свою экспедицию Владимир Русанов (окончилась гибелью судна и
всех участников), примерно в это же время организуется
экспедиция Седова, предложение которого Пинегин и принимает. Н.
В. Пинегин очень много и плодотворно поработал в
экспедиции.
Составляя в ходе первой зимовки новую карту
северо-западного побережья Новой Земли, Георгий Седов, назвал
именем своего друга западный остров из двух южных
Крестовых островов и западный мыс у входа в залив Иностранцева,
его имя носят также мыс на востоке о. Брюса
архипелага Земля Франца-Иосифа, названный картографами в 1950-е
годы, ледник на северном острове Новой Земли южнее губы
Крестовой, озеро на севере о. Земля Александры архипелага Земля
Франца-Иосифа - название утверждено в 1963 году
Архангельским облисполкомом, речка на южном острове Новой Земли,
впадающая в Карское море между мысами Берха и Колзакова.
Пинегин стал первым художником, который с
мольбертом побывал столь далеко на Крайнем Севере. Также он снял
первый в мире документальный фильм об Арктике
непосредственно на месте событий. Вместе с В.Ю. Визе Николай
Васильевич Пинегин, о чем знают немногие, сошел с судна
«Св. муч. Фока» в становище Рында и в Архангельск судно пришло
без них. Молодые ученые спасли тем самым документы
экспедиции и инструменты, которые в Архангельске были бы
конфискованы представителями Седовского комитета, планировавшего
их продажу за границу.
Вернувшись, Н.В. Пинегин продолжил учебу в
Академии художеств и окончил ее в 1916году. В этом же году за
свои этюды он получил на выставке первую премию А.И.
Куинджи. В годы Первой мировой войны Пинегин находился в
Севастополе. В октябре 1917 он был в отпуске в Петрограде, когда
грянула революция. От Академии художеств и художественного
общества Н.В. Пинегин был избран в 1-й Совет рабочих депутатов.
Вскоре Пинегина приглашают заведовать художественной
студией в Симферополе. В 1920 он через Константинополь выезжает
в Париж. Не получив визу, живет в Константинополе. Ему
приходится работать грузчиком, живописцем, проводить экскурсии
по византийским памятникам. Когда визу все-таки
удалось получить, он едет уже не в Париж, а в Прагу, где пишет
декорации к опере «Борис Годунов», поставленной в Королевском
театре. В 1923 Пинегин возвращается в Петроград при содействии
Б.М. Шенфельда, который представил документы в консульский
отдел СССР в Берлине о непричастности Н. В. Пинегина к белому
движению в России.
В 1924 Пинегин вновь отправляется к Новой Земле. На
берегу пролива Маточкин Шар была построена первая советская
научная станция. У экспедиции был гидроплан, при помощи
которого Пинегин делал аэрофотосъемку и делал зарисовки
очертаний побережья.
В Арктическом институте Пинегин составил
географическую карту территории, расположенной к северо-западу
от мыса Челюскин. В 1928 Академия наук поручает Пинегину
построить и возглавить постоянную геофизическую станцию на одном
из Новосибирских островов. Во время пребывания на
Новосибирских островах Н. В. Пинегин совершил два больших
перехода на собачьих упряжках: в село Казачье в устье реки
Яны за продовольствием и на остров Котельный – с
исследовательскими целями.
Возвратился он с Новосибирских островов
из-за поломки шхуны посуху. Почти весь путь от острова Большого
Ляховского до Верхоянска ему пришлось проделать пешком в
разгар полярной ночи, при 50-градусных морозах. Этот тяжелый
переход подорвал его здоровье. Художественное описание
экспедиции на Новосибирские острова в 1928-1930 годах было дано
Пинегиным в книге «В стране песцов», изданной в Ленинграде
в 1932 году и иллюстрированной самим автором.
В 1930 он возвратился в Ленинград, где работал в
Арктическом институте, занимаясь созданием музея Арктики и
Антарктики. И сейчас в этом музее есть экспозиция,
посвященная Г.Я. Седову и самому Н.В. Пинегину, хранится
подборка его картин.
В 1931 Пинегин участвовал в экспедиции на Землю
Франца-Иосифа на ледоколе «Малыгин», а вскоре возглавил
экспедицию по этому же маршруту, организованную по
программе II-го Международного полярного года. В ходе этой
экспедиции ледокол «Малыгин» продвинулся так далеко на
север, как это не удавалось ни одному кораблю. На острове
Рудольфа была построена самая северная в мире на тот
момент метеорологическая радиостанция. Большое полотно Н. В.
Пинегина «Земля Франца-Иосифа» с изображением метеостанции
принадлежит собранию Музея истории изучения и освоения
Европейского Севера России (г. Апатиты). Была также
предпринята попытка отыскать могилу Г.Я. Седова, установлен знак
на острове Гукера, в месте второй зимовки седовской
экспедиции. На борту «Малыгина», кстати, коллеги отметили
20-летие полярной исследовательской деятельности Николая
Васильевича Пинегина.
Н. В. Пинегин вел обширную переписку. Его опыт и
знания высоко ценились в кругах полярных исследователей и
путешественников во всем мире. К нему обращались за помощью и
советом. В коллекции Музея истории изучения и освоения
Европейского Севера России (г. Апатиты) есть уникальные
документы: письма Умберто Нобиле, Вильямура Стефанссона,
адресованные Пинегину. Выступая 5 мая 2010 года на седовских чтениях, организованных
общественной организацией "Возрождение" в поселке Седово,
я предложил одну из улиц поселка назвать именем Н.В. Пинегина.
Поселковый совет по представлению
руководителя общественной организации "Возрождение" Д.В.
Матвейчука принял решение назвать именем Н.В. Пинегина
одну из новых улиц в поселке Седово, которая только начинает
строиться. А это значит, что имя мужественного и
талантливого человека, соратника и друга нашего славного земляка
Георгия Яковлевича Седова не забыто и не будет забыто. Правда,
после 2014 года, когда Седово стало входить в ДНР, уверенности в
том, что принятые ранее решения не будут забыты, нет. В 2010
году Елабужским государственным историко-архитектурным и
художественным музеем-заповедником издана книга «Николай
Пинегин: очарованный Севером».
Владимир Лях, уроженец поселка Седово,
член Союза писателей России
1.Николай Пинегин. Фото 1905г;
2. Г.Я. Седов и Н.В. Пинегин на капитанском мостике "Фоки"; 3.
Н.В. Пинегин (справа) в кают-компании судна "Св. муч. Фока"; 4.
Н.В. Пинегин (второй справа) среди участников экспедиции; 5.
Н.В. Пинегин в своей каюте на "Фоке"; 6. Картина Н.В. Пинегина;
7. Рисунок Н.В. Пинегина; 7. Выступление В.П. Ляха на Седовских
чтениях-2012 в поселке Седово
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Айновы острова:
Из путевых воспоминаний о Севере //Изв. Арханг. о-ва изучения
Русского севера. – 1909. – №13. – С.61–74.
2 Пинегин Н.В. Из сказок Лапландского Севера: Листки из записной
книжки туриста //Изв. Арханг. о-ва изучения Русского севера.
–1910. – №17. – С. 27–33.
3. С Седовым к северному полюсу: Изд. 1–2. – Берлин, 1923–1931.
4. В ледяных просторах: Экспедиция Г.Я. Седова к северному
полюсу: ОГИ, Москва, 2009г
5. В стране песцов: Якутская АССР. – Л., 1932.
6. Семьдесят дней борьбы за жизнь: По дневнику участника
экспедиции Брусилова штурмана В. Альбанова: Изд. 1–3. –
Архангельск, 1932–1934.
7. Есипов В.К. (соавт.) Острова Советской Арктики: Новая Земля –
Вайгач – Колгуев – Земля Франца Иосифа. – Архангельск, 1933.
8. Новая Земля. – Архангельск, 1935. – (Острова Советской
Арктики)
9. Записки полярника: Изд. 1–2. – Архангельск–М., 1936–1952.
Рец. 2 изд.: Болотинов Н. Арктика глазами художника //Новый мир.
– 1952. – №12. – С. 278–279.
10. Полярный исследователь Г.Я. Седов. – Ростов н/Д., 1940.
11. Георгий Седов: Т.1. – Л., 1941.
12. Советское Заполярье: Лит.-худож. сб. к 20-летию освобождения
Мурманского края от интервентов и белогвардейцев /Под ред. Ф.
Бутцова, И. Бражникова, Н. Пинегина. – Л., 1941.
13. Георгий Седов: 1877–1914: Изд. 1–3. –М.–Л., 1947, 1948,
1953.
14. Георгий Седов идет к полюсу. – М., 1949.
15. Георгий Седов: Повесть для старшего школьного возраста. –
Новосибирск, 1971.
Изобразительный материал
16 Каталог выставки произведений Н.В. Пинегина 1958 года /Сост.,
вступ. ст. П.П. Ефимов. – Л., 1959.
О нем
1. Визе В.Ю. Н.В. Пинегин: Некролог //Пробл. Арктики. – 1940. –
№11. – С. 99–102.
2. Каверин В. Памяти Пинегина //Звезда. – 1940. – №11. – С.
24–26.
3. Никитин Н. Н. В. Пинегин: 1883–1940 //Ленинград. – 1940. –
№21–22. – С. 28–29.
4. Каверин В. Летописец экспедиции //Вокруг света. – 1964. – №4.
– С. 26–27.
5. Шабалина О.В. Художник Пинегин //Живая Арктика. – 2000. – №1.
6. Сорокажердьев В. Он рисовал и писал книги о Севере //Вечерний
Мурманск. – 2003. – №234. – (20 дек).
7. Стуканов А. Полярника – в ссылку! //Законность. – Москва,
2004. – №12 (13 дек.). – C.51–52.
8. Иванов А. Николай Пинегин: Влюбленный в Север //Вечер
Елабуги. – 2006. – №42 (18 окт.)
Статьи
о Г.Я. Седове
Н.В. Пинегин |
|
