Георгий Яковлевич Седов

Г.Я. Седов с женой В.В. Май-Маевской

Молебен перед отплытием в экспедицию к полюсу. О чем думает Георгий Яковлевич?

Г. Седов на капитанском мостике "Фоки"

Г.Я. Седов в своей каюте

Отправка экспедиции по Новой Земле

В.Ю. Визе и М.А. Павлов в санной экспедиции по Новой Земле, 1912г

 Седов после возвращения из экспедиции по Новой Земле

Г.Я. Седов на борту "Св. Фоки". Первая зимовка

Карта плавания "Св. Фоки" и дрейфа "Св. Анны" Г. Брусилова

 «Полюс будет завоёван русскими!»
Дата: 28/06/2007

         - Вперёд, только вперёд! - кричал он, а вернее, шептал почерневшими губами, указывая дрожащей рукой в меховой рукавице на север, туда, где находился вожделенный полюс.
     - А может, всё - тки возвернёмся, ваш бродь? - сказал матрос Пустошный. - Совсем ведь вы плохи стали. Да и мы тоже... У меня давеча кровь шла из носа и рота... А Линник совсем обезножел...- Потерпите, братцы, - просительно сказал старший лейтенант, - цель уже близка, немного осталось...
       Два матроса, закутанные до глаз, переглянулись, потом посмотрели на сидящего на нартах командира. Это ведь он, совсем  больной, можно сказать, полутруп, должен их уговаривать вернуться, а не они его. До чего ж силён духом сей человек! - Воля  ваша, - буркнул Линник и невольно повторил слова протопопа Аввакума. - Инну ещё побредём...
                     Георгий Седов родился 5 мая 1877 года на казачьем  хуторе Кривая Коса (сейчас Украина), в семье азовского рыбака, где детей было девять душ. Рыбалка не могла прокормить большую семью, отец подался на заработки и пропал на годы. С семи лет пришлось Ёрке (деревенское имя Георгия) и рыбачить, и ходить на подёнщину в поле. До 14 лет он был неграмотен, а потом, когда вернулся  отец, окончил за два года трёхклассную церковноприходскую школу и... убежал из дома.
        В 1898-м Георгий окончил мореходное училище в Ростове-на-Дону, а через три года экстерном сдал экзамены за курс Морского  кадетского корпуса. В 1902-1904 гг. по заданию Главного гидрографического управления проводил гидрографические исследования в Баренцевом и Карском морях. Когда началась русско-японская война, Седов подал рапорт с просьбой о переводе его на Дальний Восток. Просьба была удовлетворена, однако на театр военных действий Георгий Яковлевич не попал: его перевели во  Владивосток и назначили командиром миноносца № 48, несшего патрульную службу в Амурском заливе. Очень скоро он понял, что  военная служба не для него, совсем другие проблемы его волновали. В газете "Уссурийская жизнь" молодой гидрограф выступает со статьями, в которых подчёркивает значение Северного океанского пути для России, призывает к его освоению.
        После окончания войны Седова ненадолго переводят в Николаевский - на - Амуре порт. В 1908-м возглавил экспедицию в устье  Колымы. Возвратившись на запад, работал в том же качестве на Каспии. Но стрелка его жизненного компаса упрямо показывала на Север - его мечту.
      Летом 1910 года, перед экспедицией на Новую Землю, Седов женился на Вере Валерьяновне Май-Маевской. По её воспоминаниям, вернувшись с Новой Земли, Седов начал постоянно говорить об экспедиции на Северный полюс. Но его вновь посылают на Каспий. Только 9 марта 1912 г. он подаёт докладную записку начальнику Главного гидрографического управления генерал-лейтенанту  А.И. Вилькицкому: "Горячие порывы у русских людей к открытию Северного полюса проявлялись еще во времена Ломоносова и не угасли до сих пор. Амундсен желает во что бы то ни стало оставить честь открытия за Норвегией и Северного полюса. Он хочет идти в 1913 году, а мы пойдем в этом году и докажем всему миру, что и русские способны на этот подвиг..."
        Газеты восторженно приняли идею первой русской экспедиции к Северному полюсу. Седова поддержали Вилькицкий и морской  министр России Григорович. Николай II отнесся к плану экспедиции с пониманием. Седову был предоставлен двухлетний отпуск  с сохранением содержания, из капитанов по Адмиралтейству он был переведен во флот с чином старшего лейтенанта.
       Однако вскоре Георгия Яковлевича постигло горькое разочарование. Специально созданная при гидрографическом управлении  комиссия резко раскритиковала план экспедиции. Промахи действительно были. К примеру, если у первооткрывателя Северного  полюса американца Пири было 250 собак и 4 вспомогательных отряда, то по плану Седова переход к полюсу должны были  осуществить всего 3 человека с 39 собаками. К тому же, стремясь "опередить" Амундсена , Георгий Яковлевич наметил срок выхода экспедиции на 1 июля. Времени на подготовку было явно недостаточно.
       В конце мая Седов подготовил новый, уточнённый план экспедиции. Количество собак увеличивалось теперь до 60, а груз был  уменьшен с 3,25 до 2,18 пуда (около 38 кг) на одну собаку. Но дневной рацион собаки пришлось снизить с 1 до 0,6 фунта (приблизительно до 250 г). Так что и в новом плане были явно нереальные цифры. Весь поход к полюсу и обратно должен был  продолжаться 172 дня - без малого шесть месяцев! Однако Седов верил в свои силы, в силы своих сподвижников: "Кому же, как не нам, привыкшим к работе на морозе, заселившим Север, дойти и до полюса? И я говорю: полюс будет завоеван русскими..."
       Комиссия вновь отвергла план Седова. Император пожаловал 10 тыс. рублей, но правительство отказалось выделить деньги на  экспедицию. Кто-то предложил объявить подписку. В газетах печатаются объявления. Один жертвует 100 рублей, другой несколько копеек... Создан комитет по подготовке экспедиции, во главе которого становятся издатели. Между тем сроки срывались. Судно удалось зафрахтовать только 10 июля. Шхуна "Святой мученик Фока" представляла собой деревянное судно, построенное в  Норвегии в 1870 году; его водоизмещение 273 т, длина 40,6 м, ширина 9,2 м, осадка 4,9 м, мощность паровой машины 290 л.с., скорость 6 узлов.
        26 августа "Святой Фока" переведён из Соломбальской гавани к Соборной пристани Архангельска, а уже на следующий день -  торжественные проводы, речи, молебен и т.д. По плану "Фока" должен был доставить отряд Седова на Землю Франца-Иосифа и вернуться в Архангельск. Однако из-за позднего выхода выполнить задуманное не удалось. Судно было затерто льдами у северо-западного побережья Новой Земли.
       Нелёгкой была эта зимовка: не хватало теплой одежды, еды и многого другого. Из-за спешки при сборах никто не знал даже, что взято, а что так и не успели получить. Выяснилось, что поставщики жестоко обманули Седова. В частности, солонина оказалась гнилой, как и треска.
        Несмотря ни на что Георгий Яковлевич не терял бодрости духа и даже подумывал идти к полюсу с Новой Земли. Участники экспедиции проводили разнообразные наблюдения и совершили несколько санных походов, существенно уточнив географическое положение Новой Земли. Сам Седов вместе с боцманом Инютиным прошел со съёмкой около 700 километров и впервые нанёс на карту северное побережье архипелага. Это путешествие было очень нелёгким: Георгий Яковлевич обморозил несколько пальцев на ногах, похудел на 15 килограммов.
        "На обратном пути жизнь наша была трудна, больше - мучительна, ужасна, - писал он жене. - Около одного большого ледника... оторвало сильным ветром лед вплотную и унесло в море. Образовалась полынья шириной сажен 200. Эта полынья благодаря  большому морозу покрылась тонким слоем льда (1,5 вершка). Так как нам деваться некуда было - либо идти назад, либо жить по ту сторону полыньи, обойти нельзя, либо переправляться, я решился на последнее. Сам пошел вперед, пробивая палкой лед и тем выбирая себе дорогу, а матросу приказал точно следовать с нартой по моим следам. Я уже благополучно переходил на другую сторону и в душе радовался, что нам удается переправиться, как вдруг слышу крик. Оглянулся: вижу нарту, собак и человека  болтающимися в воде. Я поторопился, как только можно было, на помощь, но, не дойдя до человека шагов 10, сам провалился по грудь. Матрос просит помощи, а я сам в ней нуждаюсь. ...Не было никакой надежды на спасение. Лед обламывался, не за что  было хвататься. Дул резкий холодный ветер со снегом, морозу 12,5°.Члены коченели. Но Господь, по-видимому, был к нам  милостив. Мы выползли снова на лед, подобрались с большой осторожностью к собакам, вцепились в постромки обеими руками, и я крикнул на собак изо всей силы, как только мог: "Прррр..." (вперед). Собаки рванулись, и нарта выскочила на лед, а затем с осторожностью добрались до берега..."
         В начале лета пять человек во главе с капитаном Захаровым ушли на юг, чтобы добраться до ближайшего становища, а оттуда в  Архангельск. На судне кончался уголь. Седов надеялся, что еще летом 1913 года комитет сумеет обеспечить доставку угля и других припасов на Землю Франца-Иосифа.
        Когда "Св. Фока" в 1912 году не вернулся, общественность России забила тревогу, в газетах появились статьи, призывавшие к организации спасательной экспедиции. На "Фоке" не было радиостанции, и судьба его оставалась неизвестной. Предполагали  худшее. А Седов был  полон решимости во что бы то ни стало продолжить плавание к берегам Земли Франца-Иосифа и оттуда идти к полюсу. Но прошло лето, а льды все еще держали шхуну в своих недружеских объятиях. Между прочим, Седов во время зимовки переименовал "Святого Фоку" в "Михаила Суворина" в честь  редактора газеты "Новое время". (Может, не следовало обижать святого?)
          Только 6 сентября подул восточный ветер, и судно вместе со льдами отнесло от берега... Офицеры экспедиции посчитали достижение Земли Франца-Иосифа невозможным и призвали своего командира повернуть назад. Это был почти ультиматум, но Седов повел судно вперёд. Несколько дней начальник экспедиции почти не сходил с мостика. Лавировали в тяжелых льдах, жгли в топке бревна, доски, старые ящики. И все-таки они пробились! "Больших трудов стоило старому дряхлому судну добраться до этих  широт, тем более что на пути встретилось нам столько льду, сколько ни одна экспедиция, кажется, не встречала...".
           На вторую зимовку судно встало в бухте Тихой на острове Гукера. Надвигалась полярная ночь. Условия жизни были на этот раз крайне тяжелыми. Помещения едва отапливались, в каютах лежал лед, и одеяла по утрам нередко примерзали к переборкам. Многие продукты уже кончились. Свежего мяса добыть удавалось редко. Ели в основном полутухлую солонину.
         Если первая зимовка прошла относительно благополучно, то во время второй болели почти все, только трое оставались здоровыми. Кровоточили десны, многие жаловались на одышку, на странные боли, похожие на ревматические, некоторые моряки едва передвигались  на опухших ногах. Болен был и Георгий Яковлевич. "Совсем разбиты ноги ревматизмом, - читаем мы в его дневнике - Я по-прежнему слаб, кашляю отчаянно... Испытываю какое-то болезненное состояние"...
       Несмотря на болезнь, несмотря на то, что еще первой зимой большинство ездовых собак погибло, Седов продолжал подготовку к походу на полюс. Пожалуй, никто, кроме самого Георгия Яковлевича, уже не верил, что есть малейшие шансы на успех. Выход был назначен на 2 февраля 1914 года. Вместе с Седовым шли два матроса - Григорий Васильевич Линник и Александр Матвеевич Пустошный.
        Из дневника Седова:"2 февраля. С утра тихо, пасмурно, температура - 13°. В 12 часов при температуре - 20° под пушечные выстрелы отвалили от судна к полюсу. Провожали нас верст пять вся здоровая команда и офицеры. Сначала дорога была плохая, но зато собакам помогала команда, а затем дорога улучшилась, а в конце Гукера встретили огромные ропаки, через которые пришлось переправляться благодаря наступившей темноте с большим препятствием; нарты опрокидывались, и люди падали. Я с больными ногами полетел несколько раз...3 февраля. В 9 снялись с лагеря. Дорога скверная. Выпало много снега, и нарты врезаются в него. Собаки еле тащат. Подвигаемся тихо, тормозом является также третья нарта, которая без человека. Холод собачий -35°, при этом ветерок прямо в лоб... Ноги мои поправляются, слава Богу.
        4 февраля. В 9 снялись. В полдень чудная красная желанная заря. Дорога несколько лучше, снег утрамбовало. Собаки идут хорошо, хотя третий день ничего не едят, сало медвежье есть отказались, сегодня дали галет - съели!.. Сегодня было здорово холодно. Я шел в рубашке, сильно продрог. Спасаемся примусом, жжем керосину около двух фунтов в день... 5 февраля. ...В общем сегодня дорога выпала отвратительная, много рыхлого снега и ропаков. К вечеру... было адски холодно, а я умудрился и сегодня шагать в рубашке, ибо в полушубке тяжело. Продрог снова, в особенности замерзла холка, спина, плечи Кашляю, тяжело очень при большом морозе дышать на ходу, приходится глубоко втягивать в грудь холодный воздух; боюсь простудить легкие...
        7 февраля. ...Сегодня термометр минимальный показал - 40°. Дорога была ужасно мучительна, ропаки и рыхлый глубокий снег. Страшно тяжело было идти, а в особенности мне, больному. Собаки, бедняжки, не знали, куда свои морды прятать... От двух  до четырех была вьюга. Это окончательно нас убило, мы едва продвигались вперед. Я все время оттирал лицо и все-таки не усмотрел, как немного обморозил нос...
14 февраля. Сегодня в 9 часов потащились дальше. Снег, туман, ничего не видать, собаки не везут - караул. Протащились около трёх-четырех верст и стали лагерем... Здоровье мое очень скверно...
       16 февраля... Болен я адски и никуда не гожусь. Сегодня опять мне будут растирать ноги спиртом. Питаюсь только одним компотом и водой, другого ничего душа не принимает. Увидели выше гор впервые милое, родное солнце. Ах, как оно красиво и хорошо! При виде его в нас весь мир перевернулся. Привет тебе, чудеснейшее чудо природы! Посвети близким на родине, как мы ютимся в палатке, больные, удрученные, под 82° северной широты!"  Это была его последняя запись...
        Матросы похоронили Седова на острове Рудольфа. Вместо гроба - два парусиновых мешка, в изголовье - крест, сделанный из лыж. В могилу положили флаг, который Седов мечтал водрузить на полюсе. 24 февраля Линник и Пустошный двинулись в обратный путь. В упряжке оставалось 14 собак, керосину - на 5 варок. Экономя горючее, они ели мерзлое сало, вместо чая пили холодную воду, растапливая снег дыханием. Через пять дней керосин кончился.
      Утром 6 марта Линник и Пустошный вернулись на корабль. Вечером все собрались вместе. Читали дневник Седова, потом Линник рассказывал о последних днях Георгия Яковлевича...
        Трагическая одиссея Седова в какой-то степени послужила основой сюжета знаменитого романа "Два капитана". Вот что рассказывал   об этом писатель Валентин Каверин: "Для моего "старшего капитана" я воспользовался историей двух отважных завоевателей Крайнего Севера. У одного я взял мужественный и ясный характер, чистоту мысли, ясность цели - всё, что обличает человека большой души. Это был Седов. У другого - фактическую историю его путешествия. Это был Брусилов..."
       Прерву цитирование для пояснений. Брусилов - тёзка Георгия Седова - это не тот знаменитый генерал от кавалерии, герой первой мировой войны, это русский исследователь Арктики, лейтенант флота. Его экспедиция на шхуне "Св. Анна" в районе полуострова Ямал потерпела крушение.
       Далее Каверин пишет: "Я знал, что в Ленинграде живёт художник и писатель Николай Васильевич Пинегин, друг Седова, один из тех, кто привёл шхуну "Св. Фока" (точнее, уже "Михаил Суворин". - В.Щ.) на Большую Землю. Мы встретились, и Пинегин не только рассказал мне много нового о Седове, не только с необычайной отчётливостью нарисовал его облик, но объяснил трагедию его жизни - жизни великого исследователя и путешественника, который был не признан и оклеветан реакционными слоями общества царской России. Кстати сказать, во время одной из наших встреч Пинегин угостил меня консервами, которые в 1914 году  подобрал на мысе Флора, и, к моему изумлению, они оказались превосходными".
        Георгий Яковлевич не достиг Северного полюса, но он был прекрасен в своём к нему стремлении, ведь не ради себя, личной славы он старался, мучился и погиб, а исключительно ради престижа России. Потомки Седова, русские люди, идя по следам героя не раз и не два покорили "макушку" Земли. Но подвиг первопроходца не забыт. Именем Седова названы архипелаг и остров, мыс и пик, пролив, два залива, две бухты... Его имя носит поселок бывшая Кривая Коса в Донецкой области, где он родился и где теперь открыт музей Георгия Яковлевича Седова. Улица Седова есть в Москве и во многих других городах и поселках. Жаль, что нет таковой во Владивостоке...
       Именем отважного полярника называли и называют корабли. В 1909 году в Глазго был построен ледокольный пароход, в 1916-м он был приобретен русским правительством и назван именем Георгия Седова. Его 27-месячный дрейф в 1937-1940 гг. вошёл в историю полярных путешествий. За это героическое плавание капитан Бадигин, члены его экипажа и само судно были удостоены высоких правительственных наград. Эти награды с ними по праву разделяет Георгий Яковлевич Седов.

Владимир ЩЕРБАК.

1. Николай Васильевич Пинегин, художник и фотограф экспедиции Г. Седова; 2. Рисунок Н.В. Пинегина

 Статьи о Г.Я. Седове        Статьи об исследовании Арктики