Г.Я. Седов

Г.Я. Седов, 1904г

Карта полярной экспедиции Г. Я. Седова

Прошение о снабжении маслом

Члены экспедиции Седова, весна 1912г

Жетон жертвователю на экспедицию

Г.Я. Седов с женой В. Май-Маевской, его письмо к ней

 Шхуна  "Св. Фока" на зимовке

Бухта Тихая, место последней зимовки Седова

Астрономический знак  на острове Гукера в бухте Тихой, поставленный экспедицией Г.Я. Седова

Георгий Седов. Из истории русской Арктики

                     Исследователь Севера Георгий Седов в 1912 сказал: «Кому как не нам, привыкшим к работе на морозе и заселившим север, дойти до полюса! И я говорю: полюс будет завоёван русскими!» Это пророчество Седова сбылось через 23 года после его смерти и будет сбываться дальше. Именно поэтому в сентябре 2004 на место затонувшей и не завершившей свою работу полярной станции, встанет новая полярная станция. После того, как в эти выходные с честью вернулись без потерь вместе со всеми научными результатами работавшие на ней люди. Наследники Седова и Папанина тихо и спокойно вернулись в нашу страну, где обычно не  ждут рискующих жизнью и приносящих пользу живых, как когда-то не ждали и забыли экипаж «Святого Фоки» Седова. Вернулись к  нашим людям, которые на кухне или в интернете по-прежнему предпочитают обсуждать, например, пустую бессмысленную гибель  под лавиной самонадеянных подростков, чья смерть принесла только горе. Но в этот раз есть, что вспомнить, потому что тихое и славное возвращение экипажа СП совпало с 90-летием возвращения экипажа первой русской полярной экспедиции, во главе  которой стоял Георгий Яковлевич Седов.

       Русский моряк, гидрограф и выдающийся полярный исследователь Георгий Седов родился 5 мая 1877 года в семье бедного рыбака на хуторе Кривая Коса (ныне в поселок Седово в Донецкой области на Украине). Кроме маленького Егорки или, как его ещё  называли домашние, Ерки, в семьё росли ещё восемь братьев и сестёр. Отец месяцами пропадал на заработках, Ерка с семи лет  рыбачит, нанимается в подёнщики на сезонных работах до четырнадцати лет практически неграмотен, вернее сам учится читать и писать. Только после возвращения отца Седов получает разрешение ходить в церковноприходскую школу. Но отец не разрешает  учиться дальше, поэтому, окончив школу, Егор просто сбегает из дома и в 1894 году поступает в Ростовское мореходное  училище.
        В двадцать один год он получает диплом штурмана дальнего плавания. Свой путь штурман Седов начинает в Поти на судне «Труд», а потом его принимают помощником капитана на корабль «Султан». Именно с этим судном было связано первое серьёзное  испытание.      Когда капитан неожиданно заболел, Седов принял командование судном и в условиях тяжелейшего шторма привёл  корабль в порт. Так штурман становится капитаном. Молодой капитан Седов удачно проводит рейсы из Поти в Константинополь, но вскоре хозяин продаёт судно и списывает на берег безо всякого пособия всю команду. Вместе с капитаном. Так Георгий  Яковлевич первый раз начинает жизнь сначала. Он снова нанимается на флот, на этот раз простым сигнальщиком.
          В 1901 году Георгий Седов добивается разрешения сдать экстерном экзамены за курс Морского кадетского корпуса, что, несмотря на отсутствие связей и недостаток образования, удаётся ему блестяще. Получив звание поручика Адмиралтейства, Георгий Седов поступает на службу в Главное гидрографическое управление. В это самое время Седов заболевает Севером и идеей нанесения на карту новых судоходных путей, освоение которых может принести пользу родине. Первый раз в своей жизни он участвует в полярной экспедиции на Новую Землю ещё в этом же году и успевает «как помощник начальника экспедиции зарекомендовать себя блестяще».
           Через два года во время подготовки следующего похода он встречает в Архангельске американских учёных из экспедиции Циглера. После разговоров с ними ему впервые приходит мысль о покорении Северного Полюса и об исследовании арктического бассейна с  целью составить карту течений и найти воды, пригодные для судоходства. Но пока планы приходится отложить – путь Георгия  Седова лежит в другую сторону: он отправляется на судне «Пахтусов» исследовать береговую линию Карского моря.
            Сразу после возвращения из экспедиции Седов подаёт рапорт об отправке на фронт в связи с началом Русско-японской войны. Сперва он командует миноносцем, охраняющим вход в устье Амура, а позже в 1906 становится помощником коменданта крепости  Николаевской-на-Амуре.              После окончания войны он призван на прежнее место службы. В 1908 году он возглавляет экспедицию на Колыму, которая должна  подробно описать устье реки и выяснить, пригодно ли оно для судоходства. Опираясь практически на собственные силы и  поддержку товарищей, испытывавшая явный недостаток финансирования экспедиция с большими трудностями добирается до Верхнеколымска, а оттуда сплавляется на судах к океану. За одно лето Седов описывает и наносит на карту не только устье Колымы, но и берега и глубину моря около реки.
              Вернувшись в Петербург, до этого по большому счёту мало кому известный Седов читает доклад в Географическом обществе, в котором обосновывает на материалах экспедиции пригодность низовий Колымы для судоходства. Он также предлагает новое исследование о способах изучения географических координат. После этого о Седове начинают говорить всерьёз. Его избирают действительным членом географического общества, а за исследования координат присуждают диплом Русского астрономического общества.
              В 1910 Седов проводит экспедицию на Новую Землю, где составляет карту Крестовой губы. Незадолго до этой экспедиции он  женится на Веронике Май-Маевской. Именно во время экспедиции на Новую Землю Седов разрабатывает план русской экспедиции к полюсу. Однако по возвращении его посылают работать на Каспий. Созревшая идея вновь ждёт своей реализации ещё почти два года. В это же время становится известно о том, что в 1913 на покорение полюса собирается выйти Руал Амундсен.
                 9  (22) марта Седов пишет записку начальнику Главного гидрографического управления о необходимости снарядить русскую экспедицию на покорение полюса в этом же 1912 году.  Идея Седова формально находит большой отклик среди властей. За её немедленное осуществление высказывается морской министр  России Григорович Николай Второй издаёт указ о предоставлении Седову двухгодичного отпуска на время экспедиции и о переводе его из капитанов Адмиралтейства в лейтенанты флота. Царь также соизволил пожертвовать будущему покорителю полюса икону и тысячу рублей. На финансирование полярной экспедиции на самом деле требовалось около ста тысяч. Оснащать и финансировать русскую экспедицию на Полюс в действительности никто не спешил, и тому было несколько причин.
            Во-первых, непонятна и малоприятна для правительственных чиновников была личность самого Седова. Слишком удачливый сын азовского рыбака доверия не внушал. Врагов у него было немало. Горячий патриот, опытный путешественник и замечательный картограф, он всё же не имел никакого опыта движения по дрейфующим льдам. При этом авторитетов для него не существовало. Во время знаменитого путешествия к полюсу на «Фраме» Нансен, покинув вмёрзшее в лёд судно и пройдя к Полюсу более 200  километров понял, что течение быстро сносит лёд на юг, посчитал силы людей недостаточными и абсолютно обоснованно вернулся обратно. Но для Седова это было лишь позорным неверием в человеческие силы либо неправильным расчётом экспедиции. Поэтому, хотя напрямую он не упрекал своих предшественников в трусости и тем более в некомпетентности, но о признанном авторитете – норвежском полярнике Нансене Седов позволял себе публично высказываться в шутливо-пренебрежительном тоне.
               Во-вторых, явные ошибки имелись в плане самого Седова. Георгий Яковлевич намеревался дойти до полюса пешком по льду, выбросив штурмовую группу исследователей со вмёрзшего в лёд судна в районе земли Франца Иосифа. Последний бросок должны были совершить всего трое полярников на шестидесяти собаках. При этом на каждую собаку в нартах приходилось бы по 2,18 пуда полезного груза , но дневной рацион собаки составил бы 0,6 фунта. Переход такими темпами должен был продолжаться 172 дня – почти шесть месяцев! Эти цифры казались нереальными всем, кроме Седова и его сторонников. Он верил, что цели можно  достичь, опираясь на профессионализм, взаимовыручку и точно рассчитанные силы участников экспедиции. Людей – крепких  профессионалов, дружных, незлобных, и одновременно фаталистов, готовых на всё ради славы родины и ценных научных результатов, он также подбирал соответствующим образом, веря в силы русского человека.
               В третьих, гораздо более выгодным представлялось вложение средств в экспедицию Брусилова на судне «Святая Анна». Капитан Брусилов (племянник того самого генерала Брусилова, будущего героя Первой мировой войны, а позже одного из стратегов молодой Красной Армии ) былдворянином из хорошей семьи. Его экспедиция должна была пройти Северо-восточным морским путём вдоль побережья из Петербурга во Владивосток. Успех этой экспедиции давал возможность перевозить более коротким путём грузы и прежде всего ценную пушнину. Эти цели были гораздо ближе и понятнее, чем исследование арктических вод и покорение Северного полюса экспедицией Седова. Впрочем, эта экспедиция тоже была частной.
                 Тогда ещё никто не знал о том, какой страшной трагедией обернётся плавание оснащённой и подготовленной «Святой Анны», и как спасут жизнь оставшимся членам её экипажа моряки Седова, вышедшие на старом судне «Святой Фока» на покорение полюса в экспедицию, которую в итоге и правительство, и Географическое общество финансировать отказались. Отказались, формально разрешив.
                Стоит ли говорить, что всё это абсолютно не испугало Седова. Он обратился к редактору журнала «Новое время» Михаилу Суворину с просьбой опубликовать объявление о подписке. Каждый читатель, сделавший пожертвование на изучение Арктики и покорение полюса русскими полярниками, получал сувенирную медаль. На частные пожертвования экспедиция в итоге была оснащена примерно на 60 процентов. При этом Седову продолжали чинить негласные препятствия. Например, когда он с большим трудом собрал необходимую радиоаппаратуру, морское ведомство в самый последний момент отозвало радиста, после чего оборудование, уже установленное на корабле было демонтировано. Отсутствие передатчика скверно сказалось на ходе экспедиции.  Наконец, самое худшее для полярников открылось уже в море: архангельские купцы-поставщики жестоко обманули экспедицию. Они продали полярникам протухшую солонину под видом свежей. Купцы на этом немало поживились и одновременно сняли с себя всю ответственность (экспедиция следовала с государственного разрешения, но формально снаряжалась как частная – жаловаться было некому).
                    27 августа 1912 «Святой Фока» вышел наконец из Архангельска. На его борту были кроме самого Седова знаменитый впоследствии советский географ Владимир  Визе, капитан Захаров, врач Кушаков, художник Пинегин и семнадцать матросов.  Последствия месячного опоздания с выходом в море из-за проволочек чиновников и трудностей с оснащением сказались сразу же. У северо-западного побережья Новой Земли судно вмёрзло в лёд. Однако никто не унывал. Экспедиция во время вынужденной зимовки провела множество метеорологических, магнитных и океанографических исследований и впервые составила карту северной и центральной части Новой Земли. Так прошёл первый год, но лёд и не думал таять. Летом 1913 Седов посылает на юг капитана  Захарова с пятью матросами, чтобы сообщить о судьбе экспедиции и попросить доставить угля на мыс Флора на Земле Франца  Иосифа, куда он рассчитывал далее вывести корабль. Однако Захаров настолько медленно двигался к цели, что в итоге опоздал к сроку в Архангельск, а потом высылать помощь или хотя бы уголь было уже поздно – пришла вторая полярная ночь.
               Только 6 сентября 1913 льды освободили судно. Хотя было понятно, что экспедиция под угрозой срыва, Седов, которого поддержало большинство команды, повёл судно вперёд на север, и 13 сентября достиг намеченного мыса Флора. Угля там искали напрасно. В Петербурге даже ещё не получили рапорта Захарова. Из-за льдов к северной оконечности Земли Франца Иосифа было не пробиться, и судно решили поставить на вторую зимовку насколько возможно севернее - в бухте Тихой. Эта зима была гораздо тяжелее. Седов отморозил пальцы ног и похудел на 15 килограммов. Осталось всего 300 кг угля, поэтому жгли в топках всё, что горело, в том числе корабельную мебель. Из-за гнилого мяса и недостатка витаминов вся команда кроме Визе и художника Пинегина заболела цингой. Экспедиция, казалось, была обречена, но ни на минуту не прекращала работы, составлялись карты, велись научные наблюдения. На корабле не было ссор, все старались поддерживать друг друга, беречь оборудование и собак.  Практически не было   случаев кражи, не было побегов.
           Несмотря на просьбы отложить выход, Седов начинает подготовку к пешему этапу экспедиции на Полюс. Выход назначен на 2 (15) февраля. Вместе с Седовым идут два матроса – Григорий Васильевич Линник и Александр Матвеевич Пустошный. Путешественники начинают поход на трёх нартах, из 60 положенных по плану собак осталось всего 24. Команда провожает их залпом корабельных пушек. Все понимают, что запасов продовольствия в любом случае хватит только до полюса. Георгий Яковлевич рассчитывает найти запасы еды, оставленные в бухте Теплиц экипажем итальянского судна «Стелла Поляре», оттуда пешком дойти до полюса, водрузить на нём русский флаг и, в зависимости от дрейфа льдов, вернуться или на Новую Землю, или в Гренландию. План реален, но он требует нечеловеческого напряжения сил на пределе возможностей.
           Уже через неделю после выхода с судна отмороженные ноги простуженного Георгия Седова отказываются слушаться. Дальше он едет привязанным к нартам, иногда теряя сознание. Всё это время он продолжает вести дневник, в котором описывает переход, свои болезни и злоключения с некоторой досадой и шутливым грубоватым ворчанием, но без малейшего сомнения в успехе экспедиции. Вскоре у обоих матросов пошла кровь носом, Линник отморозил пальцы ног. За это время им ещё приходилось отбиваться от голодного белого медведя. Сжигая на обогрев до 2 фунтов керосина в день, продвигаясь по несколько километров буквально стиснув зубы, Седов и его товарищи идут вперёд. 2 марта показались на горизонте холмы самого ближнего к полюсу острова – острова Рудольфа, но Седов уже не мог идти дальше. Разыгралась пурга, полярники поставили палатку. На следующий день вьюга стихла, и Седов сделал в дневнике запись: «Сегодня увидели выше гор впервые милое родное солнце. Ах, как оно красиво и хорошо! Словно бы весь мир перевернулся. Привет тебе, чудеснейшее чудо природы! Посвети близким. Мы ютимся в палатке, больные, удручённые под 82 северной широты»,это была последняя запись. 5 марта утром Георгий Седов умер. Спутники похоронили его на острове Рудольфа на мысе Аук.
              Линник и Пустошный обернули тело командира флагом России, который он мечтал водрузить на полюсе, в головах поставили крест и двинулись в страшный обратный путь в бухту Тихую. На корабль они вернулись через 10 дней. Последний керосин сожгли за два дня до того, как нашли судно. Экипаж, прочитав дневник Седова и заслушав рапорт Линника, решил закончить экспедицию и идти на юг. Льды отступили только в конце июля. Путь был свободен.
            Второго августа дружная команда, потерявшая своего капитана, дошла до мыса Флора, где моряки «Святого Фоки» увидели посреди арктической пустыни двух человек. Спасёнными оказались штурман Альбанов и матрос Конрад – единственные оставшиеся в живых  из экспедиции Брусилова на корабле «Святая Анна». Судно вмёрзло в лёд, и течением его стало относить на север к полюсу. Экспедиция была подготовлена и оснащена гораздо лучше группы Седова. Но на корабле люди перестали доверять друг к другу.  Участились кражи и драки. Альбанов, не доверявший капитану, с его согласия забрал почту и ушёл с корабля искать землю. Так он чудом дошёл до мыса Флора, но практически весь его отряд погиб в пути. Ни самого Брусилова, ни кого-нибудь из тех, кто остался с ним на «Святой Анне», больше уже никогда не видели. Об этой мрачной загадке русской Арктики, породившей множество легенд и слухов, стоит написать отдельно.
            После возвращения «Святого Фоки» в Петроград богатейшие научные результаты экспедиции Седова, включая карты морских глубин и указание безопасных сроков и путей для мореплавания были преданы забвению более чем на 20 лет - частично из-за  вспыхнувшей уже Первой мировой, а частично из-за того, что формально все три  крупные полярные экспедиции 1912года (была еще экспедиция В.А. Русанова на "Геркулесе") кончились неудачей.  Только в тридцатые годы и позже исследования Седова сослужили свою службу.
             В 1938 году советские полярники нашли на острове Рудольфа российский флаг с надписью «экспедиция старшего лейтенанта  Седова», но его останков не было найдено. Беда и катастрофа  часто лишь проверяют человека, правильность его расчётов, чистоту помыслов. Авантюристов и неудачников в истории открытий было много. Их имена едва ли оставались для потомков даже там, где бесславно гибли они сами. И Седов тоже погиб,  не доведя своего дела до конца и не покорив полюса, но в его честь названо 11 мест на карте мира.
            Наверное потому, что этот русский исследователь остался в истории России и в истории мировых географических открытий не как самоутверждаюшийся авантюрист-неудачник, а как офицер и учёный, сознательно пожертвовавший жизнью ради прославления Родины и пользы, которые его исследования могли ей принести. Как человек, который никогда не отступал и не боялся начинать сначала. Человек, который был азартен, а в чём-то и одержим, не боялся рисковать, но не делал этого бездумно. Как командир, который верил в людей и избежал бессмысленных жертв среди своей команды. Как выдающийся исследователь в истории русской Арктики, который сделал себя сам

Статьи о Г.Я. Седове   Статьи об исследовании Арктики      Мифы и правда об экспедициях Седова       Автобиография Г.Я.  Седова