Георгий Седов вернулся навсегда
          

                                              Об исследователе Арктики Георгии Яковлевиче Седове написаны десятки книг и сотни статей, снят художественный кинофильм, о нем рассказывают несколько документальных фильмов, энциклопедии, тысячи Интернет-ресурсов. Несколько раз переиздавалась книга участника экспедиции на судне «Святой мученик Фока» Н. В. Пинегина «Георгий Седов»  (первое издание появилось в 1924 г.),тогда книга вышла в серии «Жизнь замечательных людей», книга этого же автора "В ледяных  просторах" впервые после 1948 г переиздана в издательстве "ОГИ" в 2009 году  в серии "Путешествия". Годом ранее переиздана книга  другого участника последней экспедиции Г.Я. Седова "Моря Российской Арктики" В.Ю. Визе, где также идет речь о Седове. В конце второго тома книги, кстати, помещена прекрасная статья известного современного полярного путешественника профессора  П.В. Боярского.
      Не обошел вниманием выдающегося полярного исследователя Г.Я. Седова, принадлежащего истории современных России и Украины, также и В.Д. Доценко, автор вышедшей уже четвертым изданием книжки с многообещающим  названием "Мифы и легенды Российского  флота".Возьмем на себя смелость утверждать, что как раз автор этой книжки и является творцом немалого количества мифов, призванных выставить выдающихся людей, составляющих гордость отечественной истории, в невыгодном свете. Тем более, что на  подобный товар по-видимому есть спрос, и он приносит своему создателю неплохие дивиденды.
       В.Д. Доценко с энтузиазмом, достойным лучшего применения, сокрушается, что "ни одна книга, ни одна статья, посвященные истории Арктики, не обходились без упоминания имени Седова. Во всех публикациях Седов представлен как руководитель первой русской экспедиции к Северному полюсу. У непосвященного читателя складывается впечатление, что эта экспедиция завершилась  небывалым успехом — покорением Северного полюса. Седова стали считать чуть ли не единственным исследователем Арктики. Его  именем названы ледокол, несколько географических пунктов, хутор, где он родился, мореходные классы в Ростове- на -Дону и т. д.  Таким образом, в отечественной истории имя Седова было навсегда увековечено, так как его плавание считалось подвигом, а  сам он — первооткрывателем неизведанных северных просторов. Однако экспедиция Седова на пути к Северному полюсу преодолела  всего чуть более 100 километров из 2000, она не только ни на один метр не продвинулась севернее Земли Франца-Иосифа, но даже не дошла до самой северной оконечности архипелага — острова Рудольфа."
        Приведя эту пространную цитату, внесем некоторые уточнения в сказанное Доценко. Ледокол, о котором он говорит, - знаменитый своим 812-дневным дрейфом, завершившимся в начале 1940 года, "Г. Седов". Но тут автор, мягко говоря, попал впросак: упомянутый ледокол получил свое название отнюдь не благодаря советской власти, а еще в 1916 году. Более десятка географических объектов названы именем Г.Я. Седова вовсе не ради прославления его имени, а потому, что именно Седов эти объекты открыл, причем в большинстве случаев названия даны еще до Октябрьской революции. Хутор, где родился Г.Я. Седов, сейчас носит его славное имя уже а статусе поселка городского типа,  именем своего знаменитого земляка седовчане с полным основанием гордятся. В поселке два памятника Г.Я. Седову, действует Музей Г.Я. Седова  и 9 октября 2010г открыт монументальный памятный знак на въезде в поселок, посвященный  Г.Я. Седову.
       Памятники выдающемуся полярнику установлены также в Архангельске и Ростове - на- Дону. Курсанты и преподаватели  Ростовского- на -Дону мореходного колледжа имени Г. Я. Седова, в стенах которого постигал азы морской науки Георгий Яковлевич, с уважением относятся к его имени, так же, как и команда крупнейшего парусника мира - барка "Георгий Седов", несмотря   на  все новые  тиражи "мифов". Несмотря ни на что подвиг остается подвигом, а Г.Я. Седов остается первооткрывателем многих участков "неизведанных северных просторов", по поводу чего Доценко почему-то позволяет себе иронизировать.Кстати, полюсная экспедиция прошла не более 100, а более 200 километров, поскольку она вернулась на судно. Но это в масштабах глобального развенчания мифов в исполнении В.Д.Доценко, конечно, мелочи.
      Автор сообщает нам, что Седов стремился к славе и известности. В.Д. Доценко праведно негодует по этому поводу, хотя  изданный им перечень «Знаменитые люди Санкт-Петербурга» (издатель ООО «Издательство Д.А.Р.К.») говорит о другом. По размеру  это издание напоминает том Большой Советской Энциклопедии. Соавторами В.Д. Доценко являются В.М. Йолтуховский и В.Н.Щербаков. Авторы книги без ложной скромности включили самих себя в число знаменитых людей Санкт-Петербурга  за его 300-летнюю историю!  Где уж там  Седову соперничать с такими знаменитостями!
       "Именно художник экспедиции Пинегин прославил Седова и возвел его в ранг национального героя. После публикаций Пинегина и признания вышестоящими инстанциями, все серьезные историки стали «стыдливо» обходить эту тему, отделываясь общими фразами  и ссылаясь в основном на опусы Пинегина. О критиках экспедиции Седова, таких, как А. И. Вилькицкий, М. Е. Жданко, Пинегин  говорил пренебрежительно и некорректно: ведь Седов в силу своего социального происхождения, по мнению его друга, должен быть (и был!) вне всякой критики!" Эти слова В.Д. Доценко категорически не позволяют отнести их автора к "серьезным"  историкам, поскольку он буквально вводит читателей в заблуждение. Помилуйте, при чем же здесь Н.В. Пинегин (он, кстати, может иметь мнение, отличное от мнения создателя "Мифов"), если Г.Я. Седов был награжден двумя орденами Святого Станислава III степени и орденом Святой Анны III степени еще до знакомства с художником. Ну что ж, "разоблачители" Седова не раз демонстрировали свою полемическую культуру. Николай Васильевич Пинегин - известный полярник,  художник, ученый, создатель первого в мире фильма об Арктике.
       В.Д. Доценко представляет своим читателям выдающегося полярного исследователя Г.Я. Седова только как организатора экспедиции к полюсу, ничего не говоря о жизненном пути этого выдающегося человека, это не оставляет сомнений в  тенденциозности публикации. Седов был участником и руководителем целого ряда успешных экспедиций, действительным членом Императорского Географического общества и почетным членом Русского астрономического общества, имел диплом этого общества за  предложенный им способ определения координат, благодарность Академии наук за собранные им коллекции.
        "Популяризировать идею Седова, собравшегося в поход к Северному полюсу, начал издатель газеты «Новое время» М. А. Суворин, для которого экспедиция была небезынтересной. Со страниц «Нового времени» на читателей обрушился небывалый поток  псевдопатриотизма",-пишет Доценко, и опять же неправду. Газета "Новое время" ничего особенного на читателей не обрушила, сообщения о сборе средств для экспедиции Седова шли на втором плане, а кроме того, газета помещала и материалы критиков предстоящей экспедиции, в частности маститого журналиста М.О. Меньшикова. Попутно заметим, что экспедиция Г.Л. Брусилова вовсе не была подготовлена наспех, как, впрочем, и экспедиция В.А. Русанова. В подготовке плавания Г.Л. Брусилова на баркентине "Святая Анна", кстати, деятельное участие принимал М.Е. Жданко, о котором восторженно упоминает автор "Мифов".
        "Седову постоянно казалось, что его недооценивают и всячески обходят по службе, что его заслуги остаются незамеченными, а так хотелось славы, почета и уважения. Сослуживцы считали его выскочкой, во флотской среде не любили. Об этом впоследствии  писал начальник Главного гидрографического управления генерал-лейтенант М. Е. Жданко, в подчинении которого служил Седов.  В рапорте на имя начальника Морского штаба о мерах, принятых по организации спасательной экспедиции для поисков Седова, он  отмечал: "В заключение считаю своим долгом сказать, что из сношений с нашими морскими офицерами я не  мог не видеть, насколько непопулярен, чтобы не сказать более, Седов среди них, и я очень сомневаюсь, чтобы нашелся русский морской офицер, который  по доброй воле отправился бы на розыски Седова",-вот еще одна цитата из сочинения "знаменитого" автора.
      Начнем с того, что под началом М.Е. Жданко Г.Я. Седов никогда не служил. Если бы "историк" Доценко действительно интересовался историей, то мог бы узнать, что М.Е. Жданко до 1913 г работал на Дальнем Востоке. Здесь же произведен в генерал-майоры (1907) и  генерал-лейтенанты (1912), а российскую гидрографию возглавил уже после ухода экспедиции Г.Я. Седова в Арктику.
       Нельзя не увидеть, что сочинитель противоречит сам себе: с одной стороны Седову "казалось", что его обходят по службе, а с другой - сослуживцы "считали" его выскочкой. Сколько же можно мусолить аргументы советского периода про то, что кому-то  хотелось почета и уважения! Разве это не нормально в конкурентном обществе? Разве того же не хотелось Нансену, Амундсену, Пири, Куку, упомянутому в статье Борису Вилькицкому, сыну действительного начальника Г.Я. Седова? Можно подумать, что сам Доценко  сражается, аки лев, только за правду, не популяризирует себя самого любимого любой ценой?! Причем не маленькой, учитывая  пышные презентации его произведений и их тиражи. Что же касается "нелюбви" к Седову во "флотской среде", так это просто  вызывает недоумение. Чин старшего лейтенанта флота Г.Я. Седов получил накануне экспедиции, до этого он был капитаном по  ведомству гидрографии, какие же основания были у этой рафинированной дворянской "среды" любить или не любить Седова, ведь  они его практически не знали?! Все дело, стало быть, в происхождении, другого повода просто нет. Так зачем же наводить тень на плетень? Общеизвестно, что Г.Я. Седов принимал участие в Русско-японской войне, был награжден, жаль что для "разоблачителя"  Доценко этот факт ничего не значит.
          "В тех нелегких внутриполитических условиях нужны были кумиры, их создавали всюду: в науке, культуре, на полях и в  шахтах… Роль покорителя приписали Седову, словно, кроме него, не было участников Второй Камчатской экспедиции Семена  Челюскина, Василия Прончищева, Дмитрия и Харитона Лаптевых. А чего стоил вклад в исследование Арктики основателя Русского  географического общества, знаменитого мореплавателя адмирала Ф. П. Литке или инициатора создания первого в мире ледокола  «Ермак» вице-адмирала С. О. Макарова! Но их никто не прославлял",- живописует В.Д. Доценко о 30-х годах.
        Совершенно непонятно как и кто создавал "кумирство" Седова. Мы уже отмечали, что знаменитый ледокол, носящий его имя, назвали так еще при старом режиме, в сводках о знаменитом 812-дневном дрейфе это название фигурировало не по чьей-то  воле, а в силу обстоятельств. Если бы дрейфовал "Ермак", то "прославляли" бы его. Все славные имена, перечисленные Доценко,  известны и уважаемы, они вряд ли нуждаются в популяризации путем создания "Мифов".Тем более, что и о них, наверное, можно накопать что-либо "интересненькое", был бы заказчик.
        Отдельную тему составляют высказывания В.Ю. Визе, впоследствии видного советского ученого, мировую известность которому принесло участие в последней экспедиции Г.Я. Седова. Визе  со своим другом М.А. Павловым, с которым они вместе учились в Царскосельской гимназии, в Петербургском университете,   путешествовали по Кольскому полуострову, добились  зачисления в экспедицию. Судьбы друзей, увы, в советское время сложились по-разному.
        По абсолютно надуманному, шизоидному обвинению 27 октября 1932 г. коллегия ОГПУ постановила:"Павлова Михаила Алексеевича, Корон Николая Николаевича приговорить к расстрелу с заменой заключением в концлагерь сроком на десять лет, считая срок со  дня ареста. Дело сдать в архив".
         Практически в то же самое время во Владивостокском морском порту пришвартовался ледокольный пароход "Александр Сибиряков" (на журналистском жаргоне просто "Сибиряков"), который только что совершил героический переход от Мурманска до Берингова  пролива за один сезон. Начальником экспедиции был знаменитый Отто Юльевич Шмидт, командовал пароходом не менее знаменитый  капитан В.И. Воронин. А вот научным руководителем экспедиции был друг и однокашник Павлова Владимир Юльевич Визе.
         Визе знал, что его друг, известный полярный геолог и профессор минералогии прижился  на Дальнем Востоке и так увлекся дальневосточной геологией, что и не думает о возвращении в Ленинград. Владимир Юльевич мечтал встретиться с другом, но  когда по прибытии во Владивосток узнал, что профессор Павлов "сидит", тут же отказался от этой затеи. Говорят, что ему даже  намекали выступить в защиту Павлова, но он сделал вид, что такого вообще не знает.
         Стоит ли осуждать за это В.Ю. Визе? Не знаю. Ведь даже всесоюзный староста М.И. Калинин, как говорится, молчал в тряпочку, не рискуя выступить в защиту собственной жены. А сколько "деятелей" отказывалось от своих братьев, сестер и даже родителей, лишь бы сохранить жизнь и карьеру! Но были и противоположные примеры: академики А.Ф. Иоффе и П.Л. Капица открыто передавали посылки с продуктами ученым, сидевшим в лагерях ГУЛАГа. Естественно, рисковали, и еще как. Жена Н.В. Пинегина Елена Матвеевна, вспоминая друга своего мужа Визе, сказала: "Он был с усиками. Всегда чистый, аккуратный немец". Отец Визе был из  обрусевшей шведской семьи.
        В.Д. Доценко далеко не первый цитирует В.Ю. Визе, педантично писавшего в дневник свои соображения об экспедиции. Несмотря на прекрасное образование, в то время Визе был молодым, совершенно неопытным полярником. Седов же, напротив, побывав во многих экспедициях, сам командовавший ими, имел немалый опыт. Поэтому соображения В.Ю. Визе о несовершенных рационах экспедиции, решениях начальника и т.п. нужно принимать с учетом этого факта. Основной недостаток "мифологической" статьи о Г.Я. Седове в тиражном издании В.Д. Доценко - это тенденциозный подбор аргументов под желанный автору вывод вместо объективного анализа, уважительного учета всех точек зрения.
      "Первая правдивая статья о Седове вышла в журнале и«Новый мир» (№ 3, 1939 г.), посвящалась она 25-летию со дня гибели  полярника. Автор — участник экспедиции географ В. Ю. Визе — весьма осторожно отметил «упрямство и наивность» Седова, сказал  о «гнусном влиянии среды на этого светлого и сильного человека» и т. д. Но его тут же (в духе времени!) в статье «Реплика  профессору В. Ю. Визе», помещенной в журнале «Советская Арктика» (№ 5, 1939 г.), «поставил на место» С. Нагорный".
         Читая эти строки, читатель должен прочувствовать как хорошо написал Визе и как плохо Семен Нагорный. А почему? Разве  С.Нагорный не мог иметь своего мнения? Разве он, написав книгу о Г.Я. Седове, не ссылается там на первоисточники в отличие,  например, от В.Д. Доценко?! Получается, что автор "Мифов", сам того не замечая, выступает ярым носителем "партийного" подхода к литературе, продолжателем традиций сталинского разоблачения "литературных подонков", приспособив его под свои задачи.
       Показательна "цитата" из дневника Визе: "«27 августа 1912 г. Архангельск. Сегодня мы должны наконец выйти в море. Однако  портовые власти чинят нам препятствия. Утром нам было заявлено, что “Фока” сидит в воде выше ватерлинии, судно из порта не  выйдет. Как Седов ни старался доказать, что перегрузка ничтожна и практического значения не имеет, формалисты из порта стояли  на своем. Тогда Седов пришел в бешенство и приказал сбрасывать на пристань палубный груз. Полетели ящики, тюки, бочки — все, что попадало под руку. Кто-то заметил Седову, что в числе других грузов был выброшен ящик с нансеновскими примусами. “К  черту, обойдемся и без них!” — ответил Седов, все еще разъяренный (в спешке за борт выбросили и радиостанцию. — В. Д.)."
       Заметим, что кавычки не закрыты и непонятно где кончаются слова географа и начинаются "историка". Заметим также, что Седову  чинили массу препятствий именно с целью задержки экспедиции, если бы судно не вышло в море 27 августа, уже и так задержавшись на целый месяц, то по условиям контракта экспедиция бы не состоялась, поэтому понять Седова можно.
       В отношении Доценко это гораздо сложнее: радиостанцию вовсе не выбросили "в спешке" за борт. За борт вообще ничего не выбрасывали, часть груза просто были вынуждены выгрузить. А радиостанцию оставили еще  раньше, потому что Морское министерство, проявляя непоследовательность и вероломство, вдруг аннулировало отпуск радисту Кавелину. Это еще один штрих, показывающий качество "исторического" исследования Доценко. Впрочем, мифы они и есть мифы.
      Еще одна цитата, приведенная В.Д. Доценко: " 22 сентября, там же. Во время плавания к Новой Земле Седов часто говорил:  “Вот хорошо бы зазимовать на Земле Петерманна!" Откуда у него эта уверенность в существовании Земли Петерманна? Он и сейчас  думает об устройстве на ней базы. Сегодня он снова говорил о том, что еще осенью переберется пешком по плавучим льдам на  Землю Франца-Иосифа и перезимует на этом архипелаге».
      Этот эпизод свидетельствует о том, что Седов не был знаком ни с последними открытиями в Арктике, ни с уже опубликованной литературой. В 1874 г. находившемуся севернее острова Рудольфа австрийскому полярному исследователю Юлиусу Пайеру показалось, что севернее архипелага Земли Франца-Иосифа имеются острова, которым он дал название Земля Петерманна. Но уже в 1900 г.  итальянский исследователь У. Каньи доказал, что Земли Петерманна не существует. Кстати, экспедицией Пайера (1872–1874 гг.) была открыта Земля Франца-Иосифа".
       "Убойный" аргумент, приводимый Доценко, давно намозолил глаза, он стал обязательным в любых "разоблачениях" Г.Я. Седова. А впервые об этом было заявлено на заседании комиссии Морского министерства, призванной поставить "выскочку" на место.
       Стержнем министерской критики было издевательское утверждение о том, что Седов не знаком с материалами предыдущих  экспедиций, то есть он человек невежественный и неподготовленный. Основанием для этого послужил выбор для старта экспедиции несуществующей Земли Петермана. Вывод об этом сделала еще в 1900 году экспедиция Каньи. В своей книге «Георгий  Седов» участник экспедиции к Северному полюсу Н.В. Пинегин пишет, что на весь Петербург было три экземпляра этой книжки,  причем на немецком языке. Седов не мог знать выводов этой экспедиции, а благородные специалисты готовили этот «убойный» аргумент, чтобы вдоволь потешиться над сыном азовского рыбака. Понимание этого обстоятельства позволяет глубже понять  непреклонность Седова, которая вовсе не была проявлением пресловутого фанатизма. «Коллеги» постарались уязвить самолюбие  человека, немало сделавшего для России , но не имевшего их связей и положения, а потому бывшего для них просто «выскочкой».
       Давайте вспомним другую экспедицию, которая в том же 1912 году отправилась в Арктику на судне «Святая Анна». Ею руководил выпускник Морского корпуса, человек «из хорошей семьи» Г.Л. Брусилов, который пользовался покровительством самого  М.Е. Жданко, возглавившего российскую гидрографию после А.И. Вилькицкого. На судне Брусилова волею судьбы отправилась в  Арктику племянница М.Е. Жданко Ерминия. Судно в самом начале экспедиции вмерзло в лед, долго дрейфовало, и, в конце концов, часть экипажа во главе со штурманом В.И. Альбановым решили покинуть «Анну» и идти к Земле Франца Иосифа. Изданная позже книга В.И. Альбанова так и называлась: «На юг, к земле Франца Иосифа!». Точкой, куда они должны были прийти после недолгого перехода, была Земля Оскара, также не существующая, о чем также писал Каньи. Значит, Брусилов тоже не знал о книжке Каньи,  имея покровительство такого авторитетного специалиста, как М.Е. Жданко?! Странно, что Доценко не сообщает об этом читателям.
     Но даже если бы и знал Седов о книжке капитана Каньи, можно ли было быть уверенным в этих картах? Мы же знаем, сколько существовавших на тот момент карт были неточными, сам Седов много  раз исправлял их, в том числе даже и на относительно освоенной Новой Земле. Кстати, окончательно точку в отношении несуществующих земель Петермана и Короля Оскара поставили в результате 812-дневного дрейфа легендарного ледокола «Г. Седов» уже в советские времена. Научным руководителем этих работ был уже  упоминавшийся В.Ю. Визе. Судьба...
         "Затем в дневнике описывается бесцельная работа по освобождению судна «Святой мученик Фока» из ледового плена, так как никакими специальными средствами, кроме старой короткой пилы и пешней, команда не располагала",-еще одна цитатка из статьи В.Д. Доценко. Работа отнюдь не была бесцельной. В условиях длительной зимовки исключительно важно занять людей делом, поставить перед ними цель, перспективу. Г.Я. Седов имел большой опыт и был прекрасным организатором, поэтому даже в той команде, которую ему пришлось набрать буквально за сутки, была нормальная дисциплина, чего нельзя сказать об очень многих арктических экспедициях. А потом, из ледового плена не только выбрались, но и дошли до Земли Франца-Иосифа.
        Еще одна выдержка из дневника Визе, приводимая в "Мифах". "29 января. После того как Г. Я. назвал свой поход  “безумной попыткой”, меня сегодня чрезвычайно удивили его слова, сказанные М. А. Павлову (геолог экспедиции. — В. Д.), копировавшему для него карты: “Пометьте меридиан магнитного полюса, это нам будет нужно, когда мы будем выходить с полюса. Кроме того, отметьте самые северные местожительства в Гренландии”. Тут, как говорится, что русскому здорово, то "немцу"- смерть. Разве это не аргумент против утверждения Доценко, вынесенного в заголовок его "мифа" о Седове? Георгий Яковлевич не шел на самоубийство. Он осознавал степень риска, но шансы, пусть небольшие, все же у него были и он искренне верил в свою звезду.
       "11 февраля. Видно, нервная система Г. Я. расшатана в конец. Сегодня вечером он просил всех остаться после вечерней  молитвы в кают-компании. Когда все собрались, Седов обратился к команде с диким криком: “Опять среди вас воровство! Я больше вас не буду ни штрафовать, ни судить! Я прямо наповал убью из револьвера. Как начальник полярной экспедиции я имею право  убивать людей! Пойду против своей совести и убью этого мерзавца!”. При этом Г. Я. задыхался, захлебывался и топал ногами. И  в таком состоянии этот человек в ближайшие дни собирается выходить к полюсу!" Это опять же цитата из юного Визе, счастливо
найденная Доценко. Зная как вел себя Седов во время санной экспедиции к полюсу, нельзя не сделать вывод, что с нервами у него было все в порядке. Так же, как и с волей, самообладанием, чувством собственного достоинства: командир не расклеился, не захныкал, не стал никого обвинять. А Доценко В.Д. можно напомнить обстоятельства другой экспедиции.
       ... Вымирает от голода экспедиция лейтенанта Грили в Арктической Америке. Из двадцати шести в живых осталось семеро. Сам начальник едва держится на ногах. И вдруг — запись в дневнике: «Барометр разбился... и это большая неудача, ибо я надеялся,  что наблюдения будут продолжаться, пока не умрет последний из нас».
          Спустя две недели начальник погибающей, но продолжающей наблюдения экспедиции расстреливает одного из солдат за кражу  тюленьих сапог у товарища — несчастный хотел тайком съесть кусочек вареной кожи. На Севере вообще сурово обходятся с ворами, а в зимующей экспедиции и подавно.
           Может быть Доценко вслед за Визе предполагает, что нужно было проявить больше этикета и пиетета? Это говорит только о  неопытности и незнании. Примеры сурового наказания за воровство можно найти и в других экспедициях. Седов покричал, но никого не наказал. Но вот, поди ж ты, "контора пишет"...
        Автор "мифов" живописует нам, как не подходило судно "Святой муч. Фока" для экспедиции.  Это не так. По своему  конструктивному типу шхуна принадлежала к числу деревянных полярных судов, которые отличались необыкновенной прочностью и  высокими мореходными качествами. Именно на подобных шхунах был совершен ряд выдающихся географических открытий и арктических путешествий. Достаточно указать, что на однотипной шхуне «Вега» был впервые преодолен Северный морской путь, на другом судне этого же типа - шхуне «Заря» — свое знаменитое плавание совершил русский путешественник и ученый Э. В. Толль. Длина «Фоки» составляла 40,6, ширина - 9,2, осадка - 4,2 м, водоизмещение — 273 т. Помимо парусного вооружения судно имело паровую машину мощностью 290 л. с, которая обеспечивала скорость 5-6 узлов.
          Для придания корпусу наибольшей прочности шпангоуты были изготовлены из лучших сортов дуба и расставлены на минимальном расстоянии друг от друга. Наружная обшивка была четырехслойной: внутренний слой толщиной 4 дюйма, а поверх него - еще три  слоя, причем наружный слой был изготовлен из особо прочного дуба. В носовой части корпуса установили специальные ледовые  подкрепления в виде толстых дубовых брусьев с железной обивкой.
          Хотя к моменту фрахтования шхуны Седовым ей уже перевалило за сорок лет - весьма почтенный возраст для корабля любого типа и назначения — тем не менее «Фока» в значительной степени сохранил высокие прочностные и мореходные  качества, что подтверждается документально.
          Так, в конце 1911 года в доке Товарищества Архангельске - Мурманского пароходства был произведен ремонт подводной части корпуса шхуны, после чего владелец В. Дикин получил от начальника Архангельского торгового порта справку, свидетельствующую, что «Фока» «признан способным к морскому плаванию». Этот документ сохранился в архиве Архангельска.
          Седов, опытный полярный исследователь, прежде чем зафрахтовать судно, тщательно осмотрел его и, хотя отметил запущенность и небольшую течь, пришел к выводу, что судно справится с поставленной задачей. Это мнение разделяли многие  поморские капитаны, которые вместе с Седовым осмотрели «Фоку». Один из них, опытнейший капитан М. О. Лоушкин, сказал начальнику экспедиции: «Верьте моему слову неложному, лучше судна не найти».
         "В советской литературе по идеологическим соображениям утверждалось, что Николай II отказал в субсидировании экспедиции к Северному полюсу. Почему? Потому что Седов — выходец из народа. Это не так! Удалось установить, что Николай II давал Седову аудиенции, подарил ему дорогое ружье, иконку и пожертвовал на экспедицию 10 тысяч рублей",-продолжает свои откровения  В.Д.Доценко. Автор поражает своим цинизмом и беспардонностью. И это пишет человек, упрекающий известного писателя Валентина Пикуля в том, что он мало работал в архивах! Вот уж действительно: "А судьи кто?" Последний царь не "давал" Седову аудиенции, Седов однажды был приглашен в Царскосельский дворец по результатам Колымской экспедиции. Это общеизвестный факт, и Доценко морочит голову неискушенным читателям, утверждая, что это, якобы, ему "удалось установить".К тому же царь не пожертвовал 10 тысяч, а приказал выдать их из резервного фонда правительства. И это косвенно подтверждает, что героический образ Г.Я. Седова не был продуктом советской пропаганды.
        Нет смысла возражать на все выпады В.Д. Доценко, полагающего видимо, что в его власти создавать и развенчивать героев. Он, ничтоже сумняшеся, объявляет Г.Я. Седова плохим организатором. На деле именно организаторский талант, пробивная сила организатора экспедиции в неимоверно сложных условиях жесточайшего противодействия все же вывели "Фоку" в море. Но не знал  Седов, что судно с углем на мыс Флора, как было договорено, не пошлют, что его бросят  на произвол судьбы. А потом  правительство будет тратить в разы больше, чтобы искать пропавшую экспедицию под напором мировой общественности.
        "Так бесславно закончилась попытка покорить Северный полюс",- сообщает нам "знаменитый петербуржец" и "известный писатель"  В.Д. Доценко. И мы понимаем, что ради этого все и затеяно. Несчастные, дескать, бесславные мы люди и история наша бесславная.
          В современном мире немало найдется заказчиков подобной "работы", но только вряд ли окупится вся эта суета. Не бесславно закончилась героическая попытка Георгия Седова достичь полюса на фоне череды поражений и саморазрушения  России начала 20 века. Седов вышел из народа, он создал себя сам, и его жизнь может служить ориентиром для молодых поколений во все времена. Никто не делал из него героя, он был им по рождению. "Сколько силы, сколько ничем не сокрушимой энергии в этом человеке! - писал В.Ю.Визе в своем, уже не раз упомянутом   дневнике.
      И еще об одном хочется сказать. В последнее время отдельные авторы подвергают сомнение даже и название последней экспедиции Г.Я. Седова, которая называлась "Первой русской экспедицией к Северному полюсу и по исследованию русских полярных стран".  Экспедиция, дескать, была частной, а значит ее нельзя считать национальной. Все это не совсем так. Во-первых, экспедиция организовывалась с высочайшего соизволения, и идею экспедиции одобрили практически все инстанции, включая Морское министерство, деньги на экспедицию собирала вся Россия, в том числе видные деятели культуры и искусства.
         Во-вторых, министерством был предоставлен начальнику экспедиции не просто двухгодичный отпуск, а оплачиваемый, Седов был  переведен из капитанов Адмиралтейства в старшие лейтенанты флота. Это значит, что участие в экспедиции власти все же  принимали. Очевидно, морские начальники вполне  допускали, что упорный Седов может добиться цели - тогда и они будут в шоколаде.
         Вот почему  сокрушался в печати морской министр Григорович, что "не вернулся этот прохвост Седов". Он ошибся, Седов вернулся. Вернулся  в нашу историю и память на долгие годы, навсегда, и этот факт не зависит от всех  творцов  всевозможных "Мифов" вместе взятых.   Владимир Лях

Статьи о Г.Я. Седове          Шхуна "Святой мученик Фока"     Статья Б.И. Марченко "Герострат флота Российского   Статья "Мертвые сраму не имут"