|
Тайна великановского кувшина
В
большинстве семей, помнящих хотя бы два-три поколения
своих предков, хранятся материальные свидетельства
семейной истории. Учитывая преимущественную
малогабаритность большинства жилищ, чаще всего наши
современники хранят посуду прошлых времен, избавляясь от
мебели и других габаритных вещей.
Несколько слов о происхождении слова «посуда»,
которое появилось не сразу, хоть и довольно давно. То из
чего можно было есть, первоначально называли «судно», а
то из чего пили, именовали «сосуд».
Первые индивидуальные тарелки, которые пока еще не
называли посудой, стали появляться еще в конце XIV века,
но ели из них далеко не все, а только лишь самые знатные
и богатые люди. По наличию и красоте тарелок можно было
судить о статусе хозяина дома, его богатстве и
родовитости. Если перед гостями ставили угощение на
тарелке, то это уже само по себе считалось знаком
особого уважения. Люди не столь богатые ели из общего
горшка, большой миски или блюда.
Помимо индивидуальной посуды в доме особо богатых
людей в XVIII веке появились
сначала столовые, а потом и чайные фарфоровые сервизы.
Российские дворяне с удовольствием пользовались фарфором
из Германии, Англии и Франции. А позже в России появился
и собственный, отечественный фарфор. Стоили такие
сервизы больших денег.
А слово «посуда» в российских источниках впервые
встречается только в XVII веке. Материалом для
изготовления столовой увари в это время служило дерево,
глина, металл, стекло. Посуда служила россиянам не
только как емкость для приготовления, употребления и
хранения пищи, но была также отражением богатой и
многообразной культуры народа.
Со временем производство посуды развивалось, и
появлялись специализированные торговые предприятия. Об
одном из них, вошедшем в историю не только города
Ростова-на-Дону, но и обширной округи, я хочу
рассказать. Поводом для этого послужил красивый кувшин,
много лет служивший нашей семье, а со временем
перешедший в разряд интерьера.
Как это обычно и бывает, в школьные годы мне и в
голову не приходило интересоваться происхождением этого
массивного шиповатого красавца, изготовленного из
прозрачного кобальтового стекла. Но через много лет я
все-таки взглянул на донышко кувшина, и увидел там
клеймо «Торговый Дом С.И. Великанова Ростов-на-Дону».
Вот что мне удалось узнать об этом человеке.
В первой трети прошлого столетия каждый ростовчанин
знал имя купца Семена Ивановича Великанова. А его
посудный магазина на Московской, 61 был известен далеко
за пределами города. «Торговый дом С.И. Великанова в
Ростове-на-Дону» был основан в 1840 году, и скоро у него
не осталось конкурентов не только на Дону, но и в
близлежащих губерниях. Предприимчивый купец, не имея
собственных производственных мощностей, независимо от
того, где была изготовлена посуда – на знаменитых
фарфоровых заводах М.С. Кузнецова или даже за границей,
– всегда ставил на донышке любого изделия клеймо своей
торговой фирмы.
Несмотря на хрупкость фарфора и стекла, некоторые
вещицы из торгового дома Великанова, являющиеся теперь
мечтой многих антикваров, благополучно дожили до наших
дней.
К сожалению, здание, в котором находился магазин в
годы войны был разрушен в результате бомбёжки. Не
сохранился и частный дом купца и на Пушкинской, 15, где
жил Семен Иванович – там теперь стоит обычная
пятиэтажка.
До наших дней дожил лишь двухэтажный особняк на
улице Серафимовича, 17, свидетельствующий о тонком
художественном вкусе Великанова. Этот дом, построенный в
1884 году по проекту известных ростовских архитекторов
Н.А. Дорошенко и Н.М. Соколова, строился для дочери
Семена Ивановича Пелагеи. Сам купец тоже прожил в нем
какое-то время.
В 1924 году всё движимое и недвижимое имущество
семьи Великановых было национализировано. Новая власть
все-таки отдала должное архитектурным достоинствам
здания, передав его государственной публичной библиотеке
им. К. Маркса. В 1994 году было принято решение
расположить в этом здании, уже слегка обветшавшем,
Ростовское художественное училище им. М.Б. Грекова.
После своего замечательного кувшина, я посмотрел
клейма и других старых предметов из посудного шкафа.
Оказалось, что в нашем доме есть и другая «великановская»
посуда. На шарообразной сахарнице не снаружи, а внутри,
на дне написано по окружности «Тоговый домъ» и по
диаметру «С.И. Великанова».
Есть еще подсвечник в виде распятия, там нет
надписей, но по принадлежности к одной семье, одному
времени приобретения и внешним признакам (качество
литья, цвет) можно уверенно предположить, что подсвечник
– тоже товар великановского предприятия. Все эти
предметы достались нам от бабушки, жившей с семьей на
хуторе Кривая Коса станицы Ново-Николаевской, и моя мама
была в её семье одной дочерью из десяти детей.
Когда-то Ново-Николаевская была центром Миусского
округа ВВД, позже уступив этот статус Таганрогу.
Уроженцем станицы был полковник Назаров, руководивший
врангелевским десантом из Крыма на Дон. Высаживался этот
десант в 900 казаков именно на Кривой Косе. Уроженцем
Ново-Николаевской был также казак Иван Кононов,
перешедший на сторону немцев и дослужившийся в армии
Власова до генерал-майора, а потом до самой смерти
скрывавшийся в Австралии.
В 1966 году Ново-Николаевская стала городом
Новоазовск, центром Новоазовского района, а бывший хутор
перед самой войной стал поселком Седово. Сейчас это
территория ДНР. Здесь в 1877 году родился известный
полярный исследователь Г.Я. Седов, а в 1902 году – герой
Сталинграда генерал-полковник И.И. Людников. В прошлом
на Кривую Косу заходили рейсовые пароходы из
Ростова-на-Дону, Таганрога, Ейска, Мариуполя, поэтому в
местных лавках не было недостатка даже в самых
изысканных товарах.
Время неумолимо переворачивает страницы жизни не
только отдельных людей, но целых городов, стран,
народов. И оставляет нам на память материальные
свидетельства прошлого, которые могут многое поведать
пытливому человеку. |
