Павел Лукич Фефилов, художник, краевед, писатель

 Павел Фефилов  ГЕОРГИЙ СЕДОВ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ  стр. 7

     Дальнейшие наблюдения над льдами в течение всего лета показали, что к востоку от Каменки до  мыса Баранова лед был взломан лишь 29 июня сильным северным ветром, так что с этого времени весь прилегающий к устью Колымы лед находился в движении, подчиняясь  исключительно дующим ветрам. В своих записках Седов вспоминает случай едва не стоивший ему жизни: «Как то раз я с командой на карбасе уехал верст за 12 строить знак, рассчитывая  к 9 часам (к заводу хронометров) вернуться в лагерь, но работа так затянулась долго, что я желая во что бы то ни стало закончить постройку знака (геодезического знака - П.Ф.) оставив  казаков с карбасом работать, а сам пешком пустился по берегу в лагерь. Времени оставалось у меня до завода хронометров около 2-х часов. Имея завод хронометров на 24 часа, они не  давали мне никакой возможности отлучиться от лагеря более, чем на сутки. Бегу это, я, радуюсь за свою изобретательность, что и знак будет построен и хронометры будут во время   заведены, но вот на пути речка. Я спустился вброд - глубоко. Я побежал вверх версты 2-3, а конца все не видно и глубина не уменьшается. Я кинулся назад к устью, чтобы по бару перейти, но и тут глубина, а течением чуть не оторвало меня от берега. Что делать? Скатил в речку два бревна, связал их толстым шнурком от часов (другого ничего не было), вскинул ружье на  плечо, верхнюю одежду и сапоги взял в левую руку, а в правую взял длинный шест, сел на бревна верхом и поплыл на другой берег. Вскоре шест не достал дна. Бревно понесло по  течению. Шнурок лопнул и я со всем своим скарбом очутился в воде, уцепившись одной рукой за бревна и придерживая ею одежды, второй рукой я выгребал к берегу. Таким образом, мне удалось причалить к желаемому берегу у самого устья, зацепившись за песчаную косу. Отсюда я бежал как угорелый, домой и волей судьбы спас свое дорогое время».
      16 августа группа Седова собрала лагерь и поплыла в Нижне-Колымск, производя попутно маршрутную съемку. 10 сентября они прибыли в Средне-Колымск. 29 сентября встала река  Колыма. 27 октября Седов и Жуков прибыли в Верхоянск, а с 7 ноября до 15 ноября ожидали когда будет сообщение по Лене. В Петербург Седов вернулся 15 декабря 1909 года.
     Какие выводы по результатам экспедиции были сделаны Седовым. Приведу выдержки из отчета, написанного им после завершения экспедиции: Плавание морских судов через бар в  реку до Нижне-Колымска может сделать переворот в жизни колымского края. До сих пор на Колыме не знали ни ремесла, ни мастерства, ни вообще культуры. Ловили рыбу первобытным способом, промышляли зверя как бог на душу положит, без мало-мальски сносного оружия и умения. Питание жителей заключалось исключительно в рыбе и отчасти в мясе, при полном почти отсутствии хлеба. Голодовки случались почти каждый год. Привозные продукты первой необходимости так дорого стоили, что бедному населению не было никакой возможности ими пользоваться. Главной причиной дороговизны и вообще тяжелых условий жизни края является, конечно, отсутствие путей сообщения, так что, при самых лучших условиях дороги сюда  доставка грузов сухим путем обходится 5-6 рублей с пуда; И вот, теперь с выяснением возможности плавания морских судов через бар в реку открывается полная возможность все дешево получить, как жизненные продукты, так и орудия для занятий. Вслед за этим придут и люди культурные, и опытные, и научат бедное полуголодное, полудикое население обеспеченно  и вместе с тем, более плодотворно трудиться и жить по-человечески. Поэтому, принимая в соображение возможность таким образом улучшения быта колымского края, надо думать, что русское торговое мореплавание к берегам Колымы не замедлит развиться на общую пользу дела, тем более, что наблюдения за погодой и льдами в море показали, что плавание в этой  части Ледовитого океана для морских судов возможно в течение по крайней мере около двух месяцев. С другой стороны, центр населения края - Средне-Колымск расположен далеко от  устья реки и, следовательно, от привозимых пароходами товаров. Вполне подходящим местом для столицы Колымы может служить Шалаурово. Здесь и промысел лучше и климат мягче,  а также соседство с чукчами и непосредственное общение с приходящими пароходами. В крайнем случае, необходимо завести речное пароходство до Средне-Колымска и выше, проследовав всю реку до Верхне-Колымска.
      Георгий Яковлевич верен себе. Вновь он здесь на Колыме, как и на Дальнем Востоке, он пытается анализировать народные, мирские проблемы людей, пытается разглядеть и понять  проблемы с учетом местных условий. Он снова, как и на Амуре, пишет о развитии пароходного сообщения, как единственном пока средстве связи между отдаленными населенными  пунктами. Любознательность Седова просто поражает! Его интересуют орудия лова рыбы и зверя, обычаи, нравы, социальные беды людей. Ему удается разглядеть забитость и  неравноправность женщины-хранительницы очага, в застылом и заснеженном крае. И это не случайно. Необходимо заметить, что проблемы положения женщины в обществе глубоко заинтересовали его раньше. В 1908 г. Седов издал брошюру, которая называется «Право женщин на море», в которой восстал против предрассудков, принижающих труд и достоинство  женщин. Плавая на Черном море, будучи в Константинополе, Седов встречал американскую яхту, которую целиком обслуживали женщины. На Белом море в Архангельске он дважды  побывал на шхуне поморки Василисы, которая возглавляла промысловую мужскую команду. Тогда он и задумался о том, что женщины могут иметь штурманское образование, могут быть капитанами, могут иметь право на штурманский диплом. К международному конгрессу по судоходству, который проводился в Петербурге в 1907 году как утверждает Н.В. Пинегин,  Г.Я. Седов якобы подготовил доклад и передал его в организационный комитет. Доклад вызвал недоумение морского офицерства постановкой в нем женского вопроса. Когда отпечатали  тезисы докладов, темы о женщинах-морячках не оказалось, хотя ее собирались и обещали обсудить. Седов был крайне расстроен. Тут же он переписал доклад и передал его печатать в  типографию за свой счет. Так, вышла эта брошюра. Кстати, в конце 1908 года Седов был в Петербурге, тогда-то он и мог передать свой доклад лично, А мы уже знаем, что весь 1907 год он  еще служил на Дальнем Востоке. Таким образом, дата проведения конгресса также требует уточнения.
      О чем мечтает Седов во время колымской экспедиции? 8 ноября 1909 года газета «Далекая окраина» опубликовала его письмо под инициалами Н.М. с мыса Медвежьего, написанное  26 июня 1909 года. Седов, рассказывая в ней о трудностях Колымской экспедиции, пишет, что мечтает в следующем 1910 г. пойти экспедицией в восточный сектор Арктики. «Эта работа, - говорит он, - вызвана тем, что на будущий год есть предложение послать из Владивостока в Колыму, через Берингов пролив морскую экспедицию Главного Гидрографического управления с торговым караваном судов для колымского края. Таким образом, моя экспедиция является подготовительной экспедицией по исследованию морского пути для будущей, в которой, вероятно, и я буду участвовать».   Из письма следует, что Седов собирался вновь вернуться на Дальний Восток, с тем чтобы пойти отсюда в малоизученный район Арктики.
      Краевед Н.Н. Кошелев в статье, опубликованной 9 апреля 1986 г. в газете «Дальневосточный моряк», пишет: «В апреле 1908 года для надобностей Гидрографической экспедиции Восточного океана в списки судов флота был зачислен транспорт «Охотск». Узнав об этом, Седов подал рапорт с просьбой зачислить его в состав офицеров этого судна, но М.Е. Жданко  наложил резолюцию с категорическим отказом и возвращение Седова во Владивосток не состоялось».
      Генерал, по-видимому, всерьез изменил свое мнение о Седове, именно он сыграл неприглядную роль в судьбе Седова, не только в 1908 году, но и в 1914, когда организовывался  поиск полярной экспедиции. Тогда он не смог найти офицера в своем ведомстве, который бы мог возглавить поиск. По всей вероятности, здесь сказывались публикации Седова о качестве  морских карт, его смелые выступления в прессе, которые знали и читали в Петербурге и начальство не могло простить Седову, «вынос сора из избы», как говорит русская пословица».
     Архангельский краевед и ученый К.П. Гемп в подтверждение этой мысли писала: Георгий Седов зимой 1911 года составил проект экспедиции в восточные моря Арктики». Это еще раз  подтверждает, что Седов мечтал о возвращении на Дальний Восток.
     В апреле 1910 года вскоре после экспедиции на Колыму, Седов был избран действительным членом Русского географического общества, затем ему был вручен диплом  действительного члена Русского астрономического общества. Эти акты свидетельствуют о признании научных трудов. Он также получил благодарность от Академии наук за ценные  геологические и палеонтологические коллекции. После смерти Георгия Яковлевича, его жена Вера Валерьяновна Седова передала в 1915 году в Главное Гидрографическое управление  рукопись "Отчета экспедиции в устье реки Колымы".
      Особое место в жизни Седова, имеет полярная экспедиция к Северному полюсу. С его именем на географической карте связано 11 географических названий. Именем Г.Я. Седова  названы бухты, заливы, мысы, остров, ледник - все они имеют отношение к Новой Земле, Земле Франца-Иосифа, к острову Вайгач, Баренцеву и Карскому морям.

Страница   1, 2, 3, 4, 5, 6,  7                                         Статьи о Г.Я. Седове      П.Л. Фефилов "Рассказывает К.П. Гемп"