Г.Я. Седов  АВТОБИОГРАФИЯ   стр. 4

       В классах я познакомился с многими интеллигентными мальчиками. Многие из них были дурные дети и постоянно вышучивали мои неуклюжие манеры и деревенские выражения, а некоторые были хорошие ребята и относились ко мне мило, тем более, что я по специальным наукам шел впереди, поэтому изредка приходилось помогать им решать задачи и проч. Вскоре мои добрые товарищи ввели меня в свои дома, где для меня было так много нового, хорошего, как будто я попал в иной мир. Теплый и  глубоко сердечный прием я всегда встречал в семье Д.И. Кочеткова. Меня там принимали как своего и вполне безопасно доверяли дружбе со мной своего сына Леонида, которому я помогал в науках (он вышел из 3-го класса реального училища и поступил в Мореходные классы). В этом доме я нашел свою вторую и самую сильную любовь или  вернее первую взрослую и вполне сознательную.
    Мне было 18 с лишним лет. Я горячо влюбился в дочь Д.И. Кочеткова в Ксению, гимназистку 5 класса. Она была мила и хороша, как сама невинность, как сама Богиня. Но она меня только уважала, да и то потому, что меня уважали ее родители, и брат ее был моим другом. Я это знал и видел и потому всегда избегал встречи с нею, чтобы и ее  не стеснять и себя не мучить. Тем более, что она в свою очередь любила одного красивого изящного реалиста. Знала ли она о моей любви мне так и не суждено было узнать. О своей любви к ней и порой целом страдании я говорил не только с ее братом, который меня всегда утешал розовыми надеждами.
     Любовь моя к Ксении не только вредила мне в учении, а, наоборот, еще больше толкала меня на труд, на энергичную работу. Я иногда, после равнодушного ее взгляда,  возвращался домой и поглощал целые страницы задач. В этом я находил и утешение и забвение, а главное она интересовалась моим ученьем и ученьем, конечно, брата  и поэтому идти на пятерку мне было весьма лестно.
      Весной меня без экзаменов перевели во второй класс и раньше времени отпустили в плавание. Эту навигацию я устроился плавать опять на "Труд" рулевым с окладом  28р. в месяц. За это лето я скопил довольно порядочно денег, так что послал часть домой старикам. Зимой же имел уроки и жил почти богато. Одевался прилично, бывал в театрах, в хорошем обществе. Выписал к себе сестренку Марию и устроил ее учиться кройке и шитью в модной мастерской. Лишний мои деньги шли на сестру. В сестре  приняла участие М.Х. Кочеткова брала ее на праздники к себе домой, вообще смотрела за ней.
Мои денежные дела были еще потому хороши; от пароходства И.О. Кошкина на второй год службы мне назначили стипендию на зимнее время 20 рублей в месяц.
      Проучившись еще зиму, я выдержал экзамен на штурмана каботажного плавания. Теперь я среди товарищей занимал уже в некотором роде лучшее положение и являлся  во многих случаях главарем тех или иных выдумок. Эти то выдумки и заставили меня покинуть Ростовские классы.
     Дело в том, что однажды собралась у меня на квартире компания товарищей. Здесь мы от нечего делать начали составлять журналы отметок за красоту гимназисткам.  Я предводительствовал. Моей рукой писался и самый журнал. Первой стоит Ксения Кочеткова 5, второй - дочь заведующего морскими классами 1 (последняя подруга  дочери моей квартирной хозяйки и т.д.) Затем мы вскоре все бросили на столе как было и отправились куда-то гулять.
В наше отсутствие в мою комнату проникли дочь заведующего классами и дочь квартирохозяйки и узнали содержание журнала. Я долго об этом ничего не знал.
      В классе оставляют вдруг меня без обеда до 5-6 часов вечера без объяснения причин. Сижу. Прихожу домой позже обыкновенного и отвечаю на  вопросы: "почему так  поздно", - заходил к товарищам. Сижу второй день, третий, четвертый и даже пятый, а потом вижу в журнале ряд двоек и разные притеснения со стороны заведующего.
    Что случилось? Ничего не понимаю, учился я и вел себя по-прежнему хорошо. Вскоре пароходство отняло у меня стипендию, тут мне объяснили, что заведующий сообщил,  что я плохо стал учиться. Горько мне стало и обидно. Начал искать всему этому причину. И, наконец, нашел. Дочь хозяйки как-то, смеясь, сообщила, мне что все это  единица, которую я поставил дочери заведующего. Мне стало легче. Я дальше добра не видел в моем пребывании в Ростовских классах.
   Этот год, т.е. третий у меня пропал даром. Я забрал бумаги и махнул на Кавказ, зачислился учеником в мореходные классы в Поти, где и кончил курсы за одну зиму на  звание штурмана дальнего плавания. Получил диплом. После этого явился к И.С. Кошкину и получил у него место помощника капитана на пароходе "Энергия". Потом меня перевели на "Принцип" с окладом 50 рублей в месяц. Домой я послал письмо деньги и карточку в новой форме в фуражке с золотым галуном. Там произвело все это  сильное впечатление. Обо мне мать молилась Богу.
    У Кошкина послужил я что-то около года, не поладил с капитаном "Принципа" и ушел в Поти, где открыл пансион для подготовки штурманов каботажного плавания.  У меня было 12учеников. Среди них были старые бородачи, плававшие уже много лет капитанами без прав. Тут же был и брат Ксении, которую я не переставал любить,  она теперь уже кончила гимназию. Спустя зиму, все мои ученики получили дипломы, экзаменуясь в правительственной комиссии. Брат Ксении тоже. Ксения как - будто бы  сделалась ко мне благосклоннее, но все же сердце мне не отдавала.
   Заработав немного денег от учеников (некоторые и до сих пор не оплатили мне) я отправился в Севастополь и поступил на военно-учебное судно "Березань". Через  полтора месяца я с большим успехом выдержал экзамен на чин прапорщика запаса флота по морской части. Здесь я от командира судна получил рекомендательное письмо в добровольный флот принять меня помощником капитана.
     Поехал в Одессу и не только не устроился помощником капитана, но и матросом не мог попасть в добровольный флот. Деньги все вышли. Пришлось сесть на "дикохт" (на голодовку). Изредка удавалось мне кое-что заработать в порту и на это существовать. Приютился в карантине в ночлежном доме (в доме Царя Ирода). Здесь  обходилась квартира что-то пятачок за сутки. Но зато приходилось спать на голом полу на собственных боках.
     Общество было здесь самое разнообразное, начиная с какого-нибудь Босяка Васьки "вырвиглаз" и кончая модной Леди Дерлей. Помню, писал я тогда стихи:
Тут и брат и матрос,
Уткнувши в землю нос.
Старухи, девки были здесь,
Армяне, турки, словом смесь.
    Полтора месяца я жил таким образом, перебиваясь, что называется с хлеба на квас. Мой беленький крахмальный воротничок обратился в серо-стальной цвет. Белье  все было продано. Наконец, я устроился матросом в Русское общество на пароход "Царь", который шел в Александрию. Я снова был счастлив.
Публикуется впервые.  Оригинал хранится в архиве Географического общества России, фонд № 93, опись 4, ед. хр. 1 (машинопись) неоконченная и неподписанная



Страница 1,  2,  3,  4                                    Материалы о Г.Я. Седове       Новости